Научная журналистика как составная часть знаний и умений любого ученого. Учебник по научно-популярной журналистике - [26]
Бытие. Стихи 9, 1 и 11, 1–9.
Между прочим, последние открытия, сделанные учеными, изучающими ДНК людей, принадлежащих к различным этническим группам, показали, что гипотеза о том, что все люди происходят от одного корня, может оказаться верной. Это, в свою очередь, может явиться косвенным доказательством того, что и все языки восходят к праязыку, некогда общему для всех. Иными словами, гипотетический пред-вавилонский язык, впоследствии разбившийся на множество разных языков, может статься, есть историческая реальность.
Но что особого в разнообразии языков? Почему так трудно переводить с одного языка на другой, сохраняя при этом полноту смысла, настроения, ритм и другие, почти эфемерные, но очень важные ингредиенты разговорного или даже письменного языка? Потому что язык – это в первую очередь способ мышления, думанья, и только потом средство общения, коммуникативное орудие. Мой родной язык – русский, и я ощущаю себя совсем другим человеком, когда приходится говорить – и думать – на другом языке.
Задачей научной журналистики является транспонирование с языка науки на язык простого человека. Это много сложнее, чем переводить, скажем, с английского на русский, потому что негде взять нужные словари, или учебники грамматики, или даже азбуку.
Но и это не все, что нужно сделать.
Рис. 7.
На рис. 7 в наиболее упрощенной форме показан процесс получения знаний. Для тех, кто знаком с биологической концепцией трофических цепей, схема будет выглядеть знакомой. Продуценты, консументы и редуценты действуют на сцене жизни: заяц ест траву, он поедаем лисой, которую разрывает волк, отходы возвращаются в почву, удобряя ее для получения новой травы.
(Николай Заболоцкий)
Мы окружены Океаном Истины, состоящим из бесчисленных фактов, событий и бесконечного числа их комбинаций. Это Уровень Первый. Мы можем видеть, слышать, обонять и осязать так много проявлений устройства «Природа», как мы того хотим. Интеллектуальной пищи всегда сколько угодно, но, к сожалению, прав был Эйнштейн, когда заметил, что «Господь Бог изощрен, но не злонамерен». Природа, или Бог, или Высшая Сила, или все что угодно еще по вашему выбору, никак не помогает нам познать тайны Вселенной, но и нисколько не препятствует нам их постигать. Мы словно слышим: «Кушайте на здоровье, все на столе». Но мы не можем есть эту «пищу». Факты слишком часто противоречат друг другу, многие явления кажутся необъяснимыми, а общая картина происходящего вокруг представляется расплывчатой и неясной.
Норберт Винер, основатель кибернетики, был совершенно прав, когда в своей книге «Человеческое использование человеческих существ» написал слова, вынесенные в эпиграф к этой главе. Система, в которой все мы живем, не так уж плоха, но она и в самом деле создавалась не для того, чтобы удовлетворять наши интеллектуальные нужды – никто не позаботился о том, чтобы сделать ее легко и полностью понимаемой нами, детьми человеческими.
И здесь мы возвращаемся к «туннельному эффекту», разговор о котором мы прервали, чтобы накопить новую пищу для мысли и рассуждений.
Особые группы агентов, или устройств, или орудий, называемые «учеными», предназначены трансформировать определенные факты и явления, различные для каждой из групп, в знания. Они – физики, биологи, химики, психологи и так далее, и все они образуют Уровень Второй. Они поглощают Истину, кислород воздуха, зарплату и, как и все другие люди, выделяют углекислый газ, но вдобавок они производят новые сведения, по-прежнему несъедобные для всех, кроме самих ученых, которые их произвели, и их ближайших коллег из той же группы. Эти сведения – своего рода когнитивные аминокислоты – составляют Уровень Третий.
Над ними расположен Уровень Четвертый – это мои собратья, научные журналисты. Они способны переварить то, что производят ученые различных групп, и преобразовать эту интеллектуальную пищу в нечто съедобное для всех ученых, и не только для них, но и для простых людей, составляющих Уровень Пятый.
Все это еще и еще раз демонстрирует, что роль научных журналистов в процессе познания решающе важна. Это именно они объясняют ученым, что сделано их коллегами за соседней дверью и их коллегами в соседней лаборатории, институте и, что еще важнее, в соседней науке. Они не заражены бациллой «туннельного эффекта» – узкой направленности интересов, они выработали и широко применяют в своей работе высокосинтаксический и общепонятный язык, они синтезируют новые знания, производимые всеми группами ученых, и делают его всеобщим достоянием.
В известном смысле популяризация науки – это мета-язык для понимания Природы.
Научные журналисты – энциклопедисты по определению, ибо разносторонность интересов есть основа их профессии. Они – все еще живущие на земле кентавры, соединяющие в себе лошадиную близость к Природе и человеческую способность исследовать ее.
Глава 7
Зрительные образы как инструменты научного журналиста
Одна картинка может сказать больше, чем десять тысяч слов.
Старинная китайская поговорка
«Глубина». Мауриц Эшер
