— Встань, Марг, — сказал он на древнем языке, — братья, пусть и разделенные судьбой и мертвыми землями Ранкар, должны были когда-нибудь соединиться, чтобы вновь, как в старые времена, бурей пронестись по прибрежным землям и показать всем, что мы еще чего-то стоим.
Марг вдруг подскочил на ноги.
— Покажи мне врага, владыка! — прорычал он. — Укажи на того, кто должен понести наказание и он тут же познает всю силу и ненависть диких орков!
— Придет время и твой топор будет нам хорошим союзником.
Потом Варгунг успокоился. Ему было нужно время, чтобы окончательно продумать план до самых мельчайших подробностей. Нельзя было рисковать, но и спускать все на самотек мудрый орк не мог позволить.
Его все еще мучила мысль о том, что сын, единственный сын, которого он готовил к трону с самого детства, опозорил себя и соплеменников, приведя в стан женщину-человека.
— Впрочем, — тихо начал Варгунг, — если ты готов не на словах, а на деле доказать, что верен мне, я могу кое-что поручить тебе, великий Марг.
Дикий снова оживился.
Варгунг заговорил громко, совершенно не боясь, что его кто-то услышит, а если и услышит, то вряд ли сможет понять.
— У нас есть женщина, — говорил он, — человек. Из далеких краев ее привел мой сын. Чтобы выйти победителем из важной для нас схватки, он взял ее в жены.
Лицо Марга скривилось от ненависти, стоило его ушам услышать слова о людях. Он так давно их не видел, так давно не слышал, как они кричат от боли и молят о пощаде, что его нутро буквально стало раздирать от мерзкого слова «человек».
— Как такое могло произойти?! — прорычал Марг.
— К сожалению, я стар. Молодость никогда не уважала старость, поэтому слова мои не возымели должного эффекта.
Он немного помедлил, давая дикому орку налиться ненавистью. После добавил.
— Убей ее, Марг, — твердо произнес Варгунг. — Убей. Тогда в моих глазах ты станешь больше, чем просто раскаявшийся соплеменник. Ты станешь частью этого племени и сможешь претендовать на трон, если, конечно, сделаешь все так, как я тебя попрошу.
Орк приблизился и наклонился ко рту старого вождя. Слова тихо лились в его уши до тех пор, пока замысел не стал ему понятен в полной мере.
— Сделай это, Марг. Убей ее!
Орк отошел от вождя.
— Ты не пожалеешь, что принял нас в свое племя, владыка. Считай, что она уже мертва.
С этими словами он развернулся и вышел за пределы шатра, где его фигура окончательно растворилась в толпах сновавших орков.
* * *
После разговора с отцом, Шахгар вернулся к себе в пещеру. К этому времени уже стемнело. Он посмотрел на девушку, которая сидела на голых камнях, обкрутившись куском кожаной повязки. Понял, что нужно обустроить пещеру. Но пока можно было бы переночевать несколько дней в родительском шатре.
Он долго не решался взять Лориэль с собой, зная какое отношение к ней было у орков и как по-настоящему могла встретить его собственная мать.
Зайдя в родительский шатер, Шахгар увидел, что внутри никого не было. Посадив принцессу на стул, приказал ей сидеть и ни куда, не ходить. Сам же принялся бродить по помещению, стараясь что-то разыскать. Увы, ничего не вышло и он вернулся на улицу.
Шатер родительский был огромный. Почти идеальной круглой формы и находился как раз за тем местом, где был разбит главный шатер, в котором почти все время находился отец Шахгара. Лориэль впервые видела такое. Внутри было все открыто. Не существовало перегородок и ничего такого, что могло бы хоть как-то напоминать ей прежние комнаты и коридоры замка, к которым она привыкла с самого детства. Даже кровати были не такими, какими она привыкла видеть. Тут они походили на лестницы, высились, скинутые шкуры в одну кучу и грубо сложенные одна на другую.
С одной стороны стояли большие сундуки, возле них размещалась кухонная утварь. Под самым потолком у деревянных стоек, державших его и скрепляясь крест накрест, висели черепа животных и кости тех, кто на протяжении многих лет посягал на территорию орков. От одного их вида становилось жутко, Лориэль была уверенна, что если она уснет здесь, в окружении костей и огромных черепов, то кошмары ей будут сниться всю оставшуюся жизнь.
Урча, желудок напомнил о себе, что не помешало бы подкрепиться. Взгляд тут же упал на котел, висевший на невесть откуда взявшемся металлическом пруту. Лориэль подумала, что ничего страшного не произойдёт, если она немного возьмет еды. Есть хотелось очень сильно.
Встав, она направилась к котлу. В нем была непонятная каша. Зачерпнув её, Лориэль поднесла ту к носу и, удостоверившись, что запах вовсе и не такой противный, как ей показалось сначала, тут же проглотила все содержимое ложки. Моментально рот стал буквально гореть, а из глаз посыпались искры от невыносимой остроты. Отложив ложку Лориэль нашла куски вяленого мяса, длинные и тонкие. Они оказались уже не такие острые. Они были вполне подходящими, чтобы заглушить тот пожар, что сейчас царил у в горле. Лориель проглатывала их один за одним. За всем этим действом она не заметила, как в помещение кто-то вошел. Это был не Шахгар, а орчиха. Их взгляды встретились. От неожиданности Лориель испуганно отскочила к противоположной стенке, где уперлась спиной в деревянную стойку.
