Научиться любить - [21]

— Марг, — крикнул вышедший вперед дикий орк, вскинув свой топор над собой, как бы показывая всем, что пришел с миром и не будет применять оружие.

Варгунг повторил этот жест, подошел к дикому еще ближе, отчего охрана, сторожившая своего вождя, подалась вперед.

— Много лун прошло с тех пор, как дикие появлялись у наших границ. Видимо, пустыня разгневалась на вас и вынудила так близко подойти к нам.

Черный орк опустил оружие, засунул его за пояс и почтительно поклонился вождю.

— Настали тяжелые времена для нас всех, великий вождь. Еды совсем не осталось, пустыня выжгла все, что еще было пригодно в пищу, русла рек высохли, рыба погибла и даже великий океан ополчился против нас. Мы умираем, владыка. Это… — он повернулся и указал на стоявших позади себя диких орков, среди которых были не только воины, но и женщины и даже дети, — все, что осталось от нашего некогда великого народа. Болезни набросились на нас, как Арха на попавшую в сеть жертву. Мы пришли к тебе за помощью, владыка.

Варгунг гордо поднял голову. Ждал, когда Марг решится молить его приютить остатки племени. В нем до сих пор была жива обида за то, что они в свое время откололись от общего племени и решили жить отдельно. Память старика хранила каждый день того великого исхода, когда единое целое рассыпалось на множество осколков, многие из которых теперь были потеряны безвозвратно.

— Прими нас в свое племя, владыка, — Марг согнул одно колено. Опустившись на него, склонил голову, прося и прося вождя не прогонять его народ и не обрекать на гибель.

Орки стояли, окружив диких плотным кольцом. Они смотрели, не понимая ни единого слова из того, что произносили Варгунг и дикий, к которому испытывали не меньшее отвращение, чем к жене Шахгара.

Варгунг ничего не ответил. Он дал понять, что не имеет права самостоятельно принимать такие важные решения, что должен посоветоваться с некоторыми из своего племени. Ведь от того, что скажут самые уважаемые из орков, будет зависеть жизнь будущих поколений и того, смогут ли они вообще дожить до следующего года.

— У нас нет столько еды, владыка, — говорили одни. — Как мы их прокормим? Пустыня слишком бедная и безжалостная. Она направит свой гнев на нас, если мы примем их.

— Дикие разгневали богов, породили болезни своим отречением от старых законов. Баррук покарал их и наслал голод на их племя.

Они говорили долго. Продолжали даже тогда, когда слова десятков мудрых воинов-орков превратились в неразборчивый шум, из которого было практически невозможно извлечь хоть что-то дельное. Продолжали обступать старого Варгунга, умоляя его прогнать диких, отправить их умирать в пустыню.

— Пусть Ранкар сама решит их судьбу! — сказал кто-то из охраны старого вождя и тут же вышел к стоявшим в окружении диким оркам.

Он уже обнажил свой топор и был готов напасть на них, но вождь остановил его. Но к стражнику стали присоединяться другие орки.

Напряжение стало нарастать. Оно было готово в любой момент взорваться кровавой бойней. Варгунг встал с земли, выпрямился и, посмотрев на фигуру замахнувшегося бога Баррука, понял, что и он сейчас в подобном положении. Он должен решить убить или пощадить диких.

— Что ты предложишь, Марг, взамен на новый дом и пищу? — спросил вождь на древнем языке.

Услышав спасительные слова, гость тут же ободрился. Щелкнув желтыми клыками, он вытащил топор и, схватив его двумя своими огромными руками, поднес к вождю.

— Я буду верен тебе до самой смерти. Все мое племя поклянется тебе в верности и будет следовать за тобой, даже если этот путь поведет нас к самой смерти!

Он говорил так громко, так сильно, что от рыка его страх нет-нет, но закрадывался в души тех, кто всего несколько секунд назад хотел ступить с ним в схватку.

Варгунг одобрительно кивнул. Решение было принято. Стража, окружившая диких, расступилась и позволила женщинам с детьми и ослабшим воинам пройти вглубь стана, где их тут же накормили и помогли занять свое место.

Несмотря на ропот среди тех, кто был недоволен принятым решением, им пришлось молча проследить как группа диких прошли через них, расступившихся по приказу вождя.

Варгунг вернулся к себе в шатер. Он знал, что решение его будет иметь далеко идущие последствия, но сейчас когда он, его племя и все, что когда-то имело значимость для орков, подвергалось опасности, он как никогда нуждался в союзниках. И спасенные орки, пусть и бросившие их в далеком прошлом на произвол судьбы, теперь были той спасительной ниточкой, за которую он не мог не ухватиться.

Затем к нему пришел и сам Марг. Грозный орк был по-настоящему силен и опасен. Все его тело буквально дышало силой и было подобно высеченному из камня гиганту.

Марг прошел вперед, положил в знак мира топор перед ногами вождя. Упав на колени, низко склонил голову, благодаря того за спасение.

— Ты не пожалеешь об этом, владыка. Клянусь всем святым, что у меня есть, моей жизнью, моими соплеменниками, познавшими на краю пустыни Ранкар все тяготы и лишения, что моя рука и топор всегда будут с тобой, даже если нам придется идти войной против богов.

Он еще раз поклонился Варгунгу. Тот понял, что теперь этот грозный орк будет ему предан как никто другой. И это было очень хорошо, учитывая, что ему нужны были руки, способные выполнить одно очень важное и грязное дело.