Червю стало стыдно за появившуюся с недавних пор нервную манеру речи и стремление поучать других, он вздохнул:
— Ты прости, что я такой суматошный последнее время. Ох, не по мне нынешняя жизнь.
К реке отправились Ре и Фа с тонким и прочным, непроницаемым для воды полотном. Они наловили рыбы, свалили её в ткань, взяли края в клювы, образовав подобие гамака, зачерпнули столько воды, сколько смогли унести, и возвратились с ценной ношей в крепость.
На четвёртый день после приезда Хахманух вошёл в комнату, где лятхи и Сил'ан собирали и настраивали музыкальные инструменты. В передних лапах он держал четверть пергаментного листа.
Келеф, оставив остальных, подплыл к нему и негромко спросил:
— Что?
— Пришла беда — отворяй ворота, — вздохнул червь. — Приглашение на турнир. Мне нравится их стиль: изысканно и лаконично. Дескать, позвольте мы попробуем сразу от вас избавиться. А не удастся, так хоть познакомимся, чтобы при следующей попытке сделать меньше ошибок. Только этого нам и не хватало. Как думаешь отказываться?
Сил'ан взял у него послание, пробежал глазами.
— Никак, — ответил он. — Нельзя.
Надани сама себя загнала в ловушку. Соседи устраивали очередной турнир — на сей раз в честь прибытия нового уана. Она знала, что если никто из Одезри не будет присутствовать, все решат, что род утратил влияние. Поехать сама женщина не могла — тогда ей пришлось бы признаться в обмане, встретиться с Келефом, говорить с ним, смотреть ему в глаза. Выходило так, что на турнир должен был отправиться Хин.
Заставить ребёнка участвовать в сражениях никому не пришло бы в голову. Нет, Надани не верила в здравомыслие или милосердие летней: Хина оберегало то, что он не был благородным, а только высшему сословию дозволялось проливать кровь друг друга под торжественный бой барабанов и на потеху толпе.
Женщина вызвала к себе Тадонга и, приотворив дверь, велела тому собираться. Он просиял и напыжился, а Надани пожалела, что не может отправить с Хином Гебье.
— Всё твоё внимание должно быть отдано моему сыну, — ожесточённо проговорила она. — Если хоть волос упадёт с его головы, ты пожалеешь. Запомни!
Её слова ненадолго притушили тщеславное торжество, отразившееся на лице мужчины.
Спина ещё не зажила, и расшитая нитями драгоценных металлов выходная куртка немилосердно царапала её даже сквозь рубашку, тело щипало и жгло от пота. Мальчишке казалось, что ленивый и пьяный мясник с лицом Тадонга режет его тупым ножом на куски и при этом самодовольно ухмыляется. Он изо всех сил напрягал плечи и прогибался вперёд, стараясь удержать одежду на расстоянии от тела.
— Тоже чувствуешь восторг? — подмигнув, спросил у него мужчина. — Можешь не отвечать, я и так вижу, что маршируешь, как на параде. Расслабься — ехать нам долго.
Тадонг уже привык к недружелюбным взглядам Хина, но в этот раз мальчишка посмотрел на него с откровенной ненавистью. Мужчина оторопело подумал, что подобная нетерпимость к любой критике когда-нибудь плохо закончится для сына Надани.
Из-за поворота показался уан в сопровождении переводчика, и стражники тотчас оживились.
— На турнире соберутся опытные бойцы, — сказал один, будто продолжая давний разговор. — Интересно, что будет с ними делать наша красавица?
— Как бы в юбке не запуталась, — ответил другой, не глядя во двор.
Ещё три стражника подошли ближе к беседующим.
— Я бы советовал ей поступить так, — сказал один из них, — делать то, что хорошо умеет. Запастись луком и стрелами, можно дротиками, на худой конец — камнями. Забраться повыше на столб и бросать в соперников.
— А что, может сработать, — крикнул кто-то снизу, из под навеса. Раздались смешки.
— Или ещё вариант, — предложил сторожевой, открыв один глаз, — вызвать на подмогу воздушную армию Весны. Так сказать, сравнять силы.
Стражники покатились со смеху. Им вторили и некоторые из слуг, вышедшие во двор, чтобы уложить провизию в дорогу. Кучер едва не упал с козел.
Келеф спокойно проплыл мимо гогочущих людей и сел в карету. Червь с затравленным видом шмыгнул за ним. Хин забрался внутрь следом и сочувственно посмотрел на уана, но тот опустил ресницы и едва ли заметил взгляд. Тадонг шумно плюхнулся на сидение рядом с мальчишкой, отпихнув того в угол, и довольно закричал, всё ещё посмеиваясь:
— Трогай!
Сопровождаемая весёлыми криками и улюлюканьем, карета проехала мост. Всё это время мужчина прожигал взглядом Сил'ан, сидевшего напротив него, но тот даже не открыл глаза. Тогда Тадонг перенёс своё внимание на червя.
— Эй, слизистый, — широко улыбаясь, бросил он. — Ты там поосторожнее. Обивку-то не измажь.
Хин нахмурился, поведение летня его настораживало. Неожиданно Тадонг взвыл и схватился за ногу. Мальчишка встревожено посмотрел на пол, пытаясь понять, что произошло, но ничего не смог разглядеть в полутьме.
— Ещё что-нибудь? — с сильным акцентом спросил уан.
Хин взглянул на летня. Лицо мужчины кривилось от боли.
— Нет, — выдавил он.
Червь, ободрившись, удобнее устроился на сидении.
Хин был уверен, что турнир окажется похожим на праздник, иначе зачем бы Тадонг стал так наряжаться. Всю дорогу мальчишка представлял, как будут развеваться яркие флаги и сверкать копья, как воины станут демонстрировать свою доблесть в поединках. Он жаждал запомнить их движения, смертоносные, чёткие и невероятно сложные, с тем чтобы, может быть, однажды повторить. Хин мысленно подгонял время, спеша оказаться среди нарядных людей, пришедших увидеть великие свершения, поддерживать победителей восторженными криками, сопереживать побеждённым.
