Натюрморт с яблоками - [6]

Ливень начал стихать, сплошная пелена воды на стекле сменилась на частую дробь и завиднелись легкие очертания окружающего пейзажа.

— Сделаем так, — решилась Эмилия, — сейчас поедем ко мне. Обсушимся. Не пойдешь ведь ты домой в таком виде. Верно?

Ли-Маров взглянул на нее потеряно и взволнованно.

— Не беспокойся, мужа у меня нет. Он, конечно был, он и сейчас есть, но он теперь муж другой женщины.

Они стали расправлять одежду.

— Как неприятно и липко, просто ужас! — выговорила женщина, натягивая сырую юбку. Лифчик она положила в бардачок. А кофту Дима помог ей надеть, при этом его руки нечаянно коснулись ее грудей, а в следующее мгновение вся его ладонь уже горела, отчаянно мечась по упругому холму. Глаза Эмилии удивленно вскинулись, губы раскрылись, но ничего не успели произнести, потому что их накрыли губы молодого мужчины. Он целовал ее осторожно и жадно. Но она высвободилась мягко из объятий, светло, почти по-детски рассмеялась:

— Так быстро оклемался?!

Они вернулись в город стремительно и здесь догнали грозу, которая недавно убежала от них. Конечно, они вновь промокли до нитки за то время, пока Дима открывал деревянные ворота, а женщина, бросив машину во дворе, добежала до крыльца веранды, чтобы ключом отпереть дверь.

Блестела на полу лужа дождя у края ковра, там же — сброшенная одежда как апофеоз утраченных надежд. Кушетка спальни. И громкий стук сердец — женщины и мужчины, который нынче перестал быть мальчиком. Тела двух существ слились воедино. И руки сплелись накрепко. Это видение будет ему часто потом сниться, все первые ощущения, как и вкус загадочных плодов, которые он испробовал впервые.

Они жили вместе около года, без свадьбы, без регистрации брака. Родители его переживали. Отец запил сильней. Мать при встрече с сыном тяжело вздыхала. Ее беспокоило лишь одно, — как Дмитрий, не имея никакой профессии, будет кормить свою семью? В институт он не собирался поступать. Пошел на стройку подсобным рабочим. Диме было глубоко наплевать на всякие пересуды и сплетни маленького города. Эмилия вначале тоже как будто бы махнула на все рукой, но в душе страдала. Однажды ночью, уткнувшись лицом ему в плечо, она с грустью заметила:

— Я не Айседора Дункан. Я не смогу забрать тебя в свободную страну Америка…

* * *

Чай был горячий, ароматный. В вагонах метро, среди прочих реклам, ему часто встречался яркий плакат, с изображением дымящейся чашки чая на фоне цейлонских гор. «Найди свою принцессу! — гласила надпись. — «Принцесса Нури», «Принцесса Канди», «Принцесса Гита», «Принцесса Ява». Сделай свой выбор! И ты ощутишь неописуемый аромат голубых гор далекой сказочной страны.»

Дмитрий допил чай и вышел на улицу. Миновал лес каменных домов, ступил на площадку, где зияющая дыра подземки всасывала в себя потоки людей. И он ушел вниз. Ему нужно было где-то раздобыть хотя бы еще пару кассет с пленкой. Он знал, где находится магазин, но, кажется, поехал совсем не туда. Метро всегда притягивало фотографа своею иной, отличной от улицы, жизнью. И здесь всегда чем-то торговали. Например, театральными билетами. Журналами, газетами, цветами, лекарствами, зубными щетками, сигаретами, колготками, презервативами, ремнями, кошельками, детскими игрушками, картинами, лотерейными билетами, книгами, лифчиками, фарфоровой посудой, золотыми кольцами, часами, батарейками, цветными фломастерами, обоями, календарями, электро-лампочками, парфюмерией, кремами для обуви, конфетами, булочками с маком и прочими, прочими. Здесь в переходах в одиночку играли музыканты на гармони, флейте, саксафоне, гитаре, скрипке. И просили милостыню старики.

Ли-Маров шагал по длинному переходу и нечаянно толкнул у колонны одного мужика, продававшего разные документы — аттестаты об окончании школы, дипломы, трудовые книжки.

— Что вас интересует? — спросил мужик. Он держал в крупной руке, похожем на руку молотобойца, необычный товар веером, как при игре в карты.

— Извините, — сказал фотограф, — это у вас дипломы?

— Так точно, — ответствовал он.

— Они, что, настоящие?

— Совершенно верно. Имеются чистые и заполненные, по желанию клиента. По разной таксе, разумеется.

— Что ж, спасибо, — сказал Ли-Маров и пошел своей дорогой. Сделал несколько шагов, вернулся, спросил: — Значит, у вас дипломы институтов? И каких институтов?

— Любых, — сказал продавец. — Чем престижней институт, тем цена выше. Какой желаете?

— Я должен подумать, — пробормотал Дмитрий и присоединился к потоку людей, движущихся к эскалатору. Но возле самого эскалатора, он повернул назад.

— Что? — сказал мужик. — Решил брать?

— Гм… Я хотел бы уточнить. Зарубежные дипломы тоже можете сделать?

— Можем, — неохотно буркнул детина.

— Вот как? — удивился Дмитрий. — А диплом бакалавра Принстонского университета или магистра Сорбонны?

— Вот что, — голос мужика набрякся, затвердел. — Проваливай! Если еще раз посмеешь подойти, я тебе дам бесплатно свидетельство о твоей кончине. Понял?

— Да, конечно… — Ли-Маров досадливо нахмурился. — Я не хотел вас обидеть, поверьте. Всего доброго.

Пленку он так и не купил, хотя не был уверен, именно за ней ли поехал в метро?