Настоящий Древний Рим. Мифы и правда о Вечном городе - [12]

Так римские авторы описывали финал царской эпохи. Однако, современные историки сильно сомневаются в реалистичности этого рассказа, который больше похож на добротный голливудский сценарий, чем на описание реальных исторических событий. Сама дата рождения республики, предлагаемая античными авторами, — 509 г. до н. э. — уже вызывает серьезные вопросы. Эта дата перекочевала во все учебники истории и в Википедию, и она до сих пор условно считается концом царского периода. Но очень уж подозрительно совпадает она с датой свержения тирании в Афинах, центре культурного мира той эпохи.[80] Секст Тарквиний ведет себя как классический тиран по образцу греческих тиранов, которым традиционно, помимо всего прочего, приписывали сексуальную распущенность. Расхожий пример — снова из Афин. Это тиран Гиппарх, который был готов добиваться взаимности от объекта своей страсти любыми методами.[81] Наконец, есть большие сомнения, что свержение власти царей (когда бы это ни происходило) было таким уж бескровным событием, в конце концов, погибла только Лукреция, а все семейство Тарквиния было лишь изгнано из Рима. Идеализированные образы, бескровный переворот, моментальное установление новой формы правления, все это намекает нам, что мы имеем дело с патриотическим мифом. Этот миф стал такой же неотъемлемой частью римской традиции, как Ромул, волчица и семь царей.

Мы так и не знаем, лежат ли в основе сюжетов о Лукреции и Бруте какие-либо реальные факты.[82] Существовал ли на самом деле лидер-тираноборец, и звали ли его Брут. И была ли та самая Лукреция, поруганная честь которой имела сыграла такую гигантскую роль в истории. Но давайте задумаемся, о чем все-таки говорит история Брута.

Перед нами история о государственном перевороте, во главе которого стоят четверо человек: Брут, Коллатин, Спурий Лукреций (отец Лукреции) и Публий Валерий[83]. Все они — представители аристократии, можно сказать, самые знатные люди в Риме, причем, трое из списка — родственники царя. Брут, как уже было сказано, являлся родным племянником Тарквиния Гордого по матери. Это значит, что сыновья Тарквиния были его двоюродными братьями. При этом, Тарквиний убил отца и родного брата Брута, чтобы завладеть богатством семьи Юниев. Так что у Брута, очевидно, был личный мотив — это желание отомстить за родных. Коллатин происходил из той ветви Тарквиниев, что проживала в городе Коллация, и приходился Гордому царю троюродным племянником.[84] Лукреция была его женой, значит, и Спурий Лукреций, ее отец, состоял в родстве с царским семейством через брак. Публий Валерий — представитель рода Валериев, самого знатного рода сабинского происхождения, которые пришли в Рим еще при Ромуле. Примечательно, что только у Валерия, как гласит традиция, не было никаких личных мотивов расправляться с царем. Как описывают источники, он участвовал в перевороте из идейных соображений.

Все четверо вождей переворота последовательно стали первыми консулами Рима, причем, очень скоро Брут всенародно обвинил Коллатина в том, что тот сочувствует царям и тайно хочет помочь им восстановить свою власть в Риме. Под этим предлогом он призвал Коллатина отказаться от консульской должности и покинуть город: «Удались другом, освободи город от бремени страха, может статься напрасного. Все убеждены в том, что лишь с родом Тарквиниев уйдет отсюда царская власть».[85] У Коллатина не осталось другого выхода, и он сошел с политической сцены, навсегда увозя из Рима имя Тарквиниев. Разве это не выглядит как успешное устранение конкурента?

Если вынести за скобки всю патетику и литературные достоинства рассказа о Лукреции и Бруте, то останется заговор. И это заговор аристократов против царя, который ограничивал их власть и нарушал их родовые привилегии. Может, вот та свобода, которую они превозносили в своих речах? Безусловно, и Брут, и Валерий (будущий Публикола, любимец народа) рассматриваются традицией как доблестные и благородные люди, которые действовали в интересах всего римского народа. Это не отменяет того факта, что в результате переворота власть в государстве оказалась в руках патрицианской родовой знати, тогда как плебеям предстояло добиваться своих прав еще более 200 лет[86], а положение народа в целом скорее несколько ухудшилось, чем улучшилось.

Миф VI Плебеи — это неотесанные оборванцы, чернь

На самом деле: значение слова «плебей» менялось со временем, а такие люди как Помпей Великий и Октавиан Август происходили из плебейских семейств.

Гордые патриции в белоснежных тогах и чумазые обездоленные плебеи — таким мы часто представляем себе римское общество. И это в корне неверно. Уже сам вопрос, откуда взялись плебеи, совсем не так прост.

В основе древнейшей организации римского общества лежал родовой принцип, пережиток родоплеменной стадии развития. Вот как он выглядел на практике. Род — это несколько семей, ведущих свое происхождение от одного предка. Согласно традиции, в царскую эпоху таких родов было всего 300. Эти 300 родов были распределены по 30 куриям, в каждую из которых входило по 10 родов. Наконец, 10 курий составляли трибу. Все полноправные римляне принадлежали к одному из родов, курии и трибе. Это, согласно традиции, и были патриции.