Настоящее сокровище - [28]

Митчелл ждал, когда она дойдет до сути. Но Тори дочитала до конца, а он так ничего и не понял.

— Ну и что из этого следует?

Тори поставила книгу обратно на полку.

— «Низкоросла». Значит, мы должны искать маленькую королеву.

— Ну конечно же, как мы раньше не подумали об этом! — воскликнула Элис Фрэйзер.

— Потому что никто из нас не играет, — сказала Тори и начала спускаться по лестнице.

— Не играет во что? — спросил Митчелл, следуя за ней. Дойдя до середины лестницы, он вдруг сообразил, что забыл поставить на место книгу, но возвращаться не стал.

— В шахматы, — нараспев сказала Тори. — Ни я, ни Элис не играем в шахматы.

— Очень многие люди не играют в шахматы, — заметил ей Митчелл. Он опустил увесистый том на ближайший стол.

— Ты не помнишь, в каком они ящике? — спросила Тори у своего секретаря и подруги. Обе женщины не сговариваясь прошли в дальний угол библиотеки к столу Вандербильта.

Элис на минуту задумалась.

— Справа, второй ящик снизу.

— Ты просто чудо, — восхитилась Тори. Элис порозовела от удовольствия.

— Надеюсь.

— Вот они! — воскликнула Тори, доставая небольшую деревянную шкатулку, украшенную резным орнаментом.

Все сгрудились вокруг Тори и смотрели, как она нажала потайную пружину и открыла коробку.

— Миниатюрные шахматы, — сказал Митчелл, заглядывая ей через плечо. — Ах, черт побери! — вдруг вскричал он.

— Что такое, дружище? Митчелл выпрямился:

— Белая королева является скульптурным изображением королевы Виктории.

— Вообще-то она является королем, — поправила Тори. — А белая королева — принц-консорт Альберт. А черный король — Гладстон, который был премьер-министром целых четыре срока. Виктория его ненавидела. Если вы как следует вглядитесь в фигурки, то поймете, что эти шахматы представляют собой политическую сцену того времени.

— Однако для нас важнее всего то, что мы нашли еще одну «Викторию», — прагматично заметил Митчелл.

Тори была ужасно довольна собой.

— Теперь у нас уже пять «Викторий».

— Шесть, — уточнил Митчелл.

— Я насчитала пять. — Она начала загибать пальцы. — Садовая статуя, картина, бронзовая фигурка, мемориальная доска и шахматная фигура.

— Есть еще одна.

— Еще?

Неужели Тори, такая умная женщина, совсем забыла о себе?

— Вы и есть шестая «Виктория».

— Я? — отпрянула она.

— Да, вы, дорогая кузина.

Глава 10

— Он пригласил тебя в Шотландию, верно?

Тори следовало знать, что рано или поздно Элис догадается. Ее личный секретарь и верная подруга имела слабое зрение и, возможно, именно поэтому замечала гораздо больше, чем остальные люди.

Тори обхватила себя руками.

— Да. Он попросил меня поехать вместе сним в Шотландию… на несколько недель.

Один удар сердца, другой.

Элис Фрэйзер принялась за обычный утренний ритуал: положила пачку писем на письменный стол, сняла верхний конверт и ловкими точными движениями вскрыла его при помощи индийского ножа, который когда-то принадлежал Эндрю Сторму Первому и последние пятьдесят лет использовался для вскрывания конвертов. Элис подняла глаза и посмотрела на Тори:

— И вы едете?

— Я еще не решила.

Прошло еще секунд двадцать—тридцать, в течение которых Элис просматривала письмо.

— И когда вы должны дать ответ?

— Сегодня.

Элис резко вскинула голову:

— Сегодня?

— Днем. Он будет здесь примерно через час.

— Так скоро… — пробормотала Элис, медленно опускаясь в рабочее кожаное кресло.

— Ему пора возвращаться домой.

— Я понимаю, что им нет резона задерживаться здесь дольше, чем этого требует простая необходимость, — с неожиданной грустью сказала Элис. Оперевшись руками о стол, она с трудом поднялась, словно силы вдруг оставили ее, и подошла к окну кабинета. — Но так скоро…

— Мы обшарили весь дом сверху донизу, но больше ничего не нашли. Ни одной «Виктории», — напомнила ей Гори.

— А шестая… — Элис на секунду обернулась. — Пять уже упакованы и готовы к отплытию на остров Сторм.

Тори подошла к Элис и, обняв подругу, тоже стала смотреть в окно. День был пасмурный, хмурый, серое небо сливалось с серой водой, плотный туман опускался на землю.

— Если я все же решу ехать в Шотландию, то скорее всего мы отправимся в путь не раньше чем через неделю после их отъезда — нам ведь нужно успеть собраться и сделать необходимые распоряжения на время моего отсутствия.

— Нам?

— Хотя какие особые распоряжения?.. Диккенс и слуги сами знают, что нужно делать. — Тори легко рассмеялась. — Иногда мне кажется, что наш дорогой старый Диккенс считает этот дом своим. Правда, он живет здесь дольше, чем я. Его взяли помощником дворецкого за десять лет до моего рождения.

— Да, я знаю.

— Я помню, как родители шутили между собой, когда думали, что Диккенс их не слышит. Отец смеялся и говорил матери; «Мы-то с тобой знаем, кто здесь настоящий хозяин, Мэрилин». А моя мать — она очень хорошо разбиралась в людях и лучше всех знала человека, который был ее мужем, — ласково похлопывала его по руке, а иногда могла и ущипнуть и говорила: «Но у меня всегда был и будет только один хозяин, Эндрю».

— Нам? — Реплика Элис Фрэйзер показала, что она не слышала ни единого слова из того, что говорила Тори.

— Что нам?

— Вы хотите сказать, что я тоже поеду в Шотландию?

— Ну конечно, Элис. — Тори накрыла ее ладонь своей. — Ведь я всегда беру тебя с собой, разве не так?