Наставник. Учитель Цесаревича Алексея Романова. Дневники и воспоминания Чарльза Гиббса - [85]

Впоследствии Императрица могла лишь поздравить себя с прекрасным выбором. Когда в стране начались волнения, Гиббс проявил свойственные ему недюжинные храбрость, благородство и преданность. Впрочем, принимая его на работу, Императрица, по-видимому, не была осведомлена о некоторых подробностях его биографии: по приезде в Россию за весьма непродолжительное время Гиббс лишился по меньшей мере двух мест. В обоих случаях ему было не вполне понятно, что могло послужить основанием для его увольнения. Сложности, вероятно, возникали из-за его эмоционального склада характера. За внешней сдержанностью скрывался вспыльчивый нрав, который Гиббсу не всегда удавалось обуздывать. Его ориентация также вызывала сомнения[361], несмотря на слухи о том, что он помолвлен с некой весьма достойной англичанкой.

Однако Императрице ничего не было известно об этом. Ей предоставили самые общие сведения: «Чарльз Сидней Гиббс — порядочный человек („un homme comme il faut“) с прекрасным академическим образованием». Тем временем Гиббс все обдумал и принял предложение Царской Семьи. «У Ее Величества было только три требования, — скромно писал он, — это должен был быть англичанин средних лет с высшим образованием».

Чарльз Сидней Гиббс родился 19 января 1876 года в городе Ротерхэм в семье управляющего банком. Семья, в которой, кроме Чарльза, было еще десять детей, жила в доме на Хай-стрит, где располагался сам банк. Родители Чарльза Сиднея также владели домом в Нормантоне-на-Тренте, куда детей отправляли на каникулы. Всем трем братьям Гиббса суждено было стать управляющими банков: старший, Джон, отправился в Аргентину, Уильям, второй по рождению, — в Индию, в то время как более флегматичный Перси обосновался в Глостершире, чем был весьма доволен.

Будучи уже в преклонном возрасте, Гиббс мало рассказывал о своем детстве и юности. По свидетельству одного из друзей, Гиббс был убежден, что «должен тяжким трудом вспахивать ниву жизни, глядя только вперед». Впрочем, не менее твердо он знал, что возможность оглянуться должна быть всегда.

Всю жизнь Гиббс собирал различные бумаги: газетные вырезки, дневниковые записи, меню, билеты и счета, которые он сохранял в память о тех уголках Азии, где ему довелось побывать. Среди этих бумаг можно было найти и письма из школы, содержавшие хвалебные отзывы о юном Сиде: «очень ответственный, хорошо воспитанный мальчик». И действительно, из всех детей в семье Чарльз подавал самые большие надежды. Он учился в Университетском колледже Уэльса в городе Аберистуит[362], затем поступил в колледж Св. Иоанна при Кембриджском университете, который с отличием окончил в 1899 году, получив степень бакалавра гуманитарных наук по этике и психологии. И вновь Гиббс сохраняет лестный отзыв о себе: «Чарльз Сидней Гиббс — человек высоких моральных качеств, здравомыслящий, с приятными манерами».

Во время учебы в Кембридже Сид изменил написание своей фамилии с Gibbs на Gibbes. Он утверждал, что ранее фамилия писалась именно так. Образованность Гиббса выделяла его среди братьев и сестер. Однако он не чувствовал себя неловко. Напротив, Гиббс искренне считал, что теперь ему следует всячески подчеркивать свою исключительность. По словам одного из друзей, Гиббс с явным отвращением вспоминал Ротерхэм своих школьных лет: грязный воздух, «облака черного дыма и пепла».

Последовав совету отца, Гиббс прослушал курсы богословия в Кембридже и Солсбери и собирался принять сан. Впрочем, к тому времени он начал понимать, что у него нет призвания к церковному служению. «Я побывал в двух или трех приходах, и мне это решительно не понравилось. Эта работа показалась мне ужасно скучной… Затем я отправился в комитет по распределению выпускников, желая найти какую-нибудь должность, но мне не повезло. Оказалось, выпускник Кембриджа никому не нужен».

Итак, Гиббс решил ехать в Россию. Это было необычное решение, поскольку в России у него не было никаких связей и он не говорил по-русски. Однако его, должно быть, манила эта далекая страна. Кроме того, ему, вероятно, была приятна мысль о том, что в стране, куда он едет, его никто не знает, и он сможет побыть вдали от всех.

Вполне возможно также, что для Гиббса Россия была окутана романтическим ореолом и потому казалась ему такой привлекательной. Гиббс сам считал себя романтиком и очень любил театр. Это решение, впрочем, не нашло поддержки у его наставника из колледжа Св. Иоанна: «В России, мистер Гиббс, вы будете лишь гувернером…», — заметил он. Сам Гиббс впоследствии говорил по этому поводу следующее: «Разумеется, мне это совершенно не подходило, но я был в безвыходном положении, мне нужна была работа, и я решил ехать».

По приезде Гиббс был принят гувернером в семью Шидловских к мальчикам десяти и четырех лет. Он пробыл в Санкт-Петербурге всего несколько дней, после чего отправился вместе с семьей на дачу, где провел лето 1901 года. Гиббс находился под глубоким впечатлением от жизни в чужой стране, ему все было в новинку, и он очень подробно и увлеченно писал о России своей младшей сестре Уинифред.

«Всякий русский кучер неизменно толст. И поскольку эта традиция неотступно соблюдается, кучер, к которому природа оказалась не столь щедра, вынужден набивать одежду. Ни одна семья не держит кучера, худого настолько, чтобы он мог нормально ходить. Так и Соборовы [друзья Шидловских] полным правом могли похвастаться кучером, которому едва удавалось взбираться на козлы».