Наставник и чудотворец - [4]

3 апреля 1876 года послушник Николай был пострижен в иноческий рясофор, а спустя одиннадцать лет — в мантию, что совершено было в четвертую субботу Великого поста. Имя ему наречено было Нектарий, в честь преподобного Нектария Киево-Печерского, коего память празднуется 29 ноября. Впоследствии старец Нектарий говорил о той неизъяснимой благодатной радости, которую испытывал после пострига: «Целый год после этого я словно крылышки за плечами чувствовал». Вместе с тем он усилил свою келейную молитву. «Сидел я в своей келлии и каялся», — говорил он.

ГЛАВА II. В АНГЕЛЬСКОМ ОБРАЗЕ

Да, он каялся и молился, но и много читал. Какое это было чтение? Возможно, что он с чьей-то помощью (может быть, К. Н. Леонтьева) составил себе программу самообразования. Творения святых отцов он прорабатывал, конечно, с особым усердием. Но, как впоследствии заметили беседовавшие с ним, отец Нектарий выказывал большую осведомленность в светской литературе и даже в некоторых науках. Без сомнения, было у него благословение на подобное изучение (может быть, от старца Амвросия). Мемуаристы и биографы отца Нектария упоминают из числа светских писателей известных ему Пушкина, Гоголя, Достоевского, Крылова (перечень можно не продолжать — русскую классику и фольклор отец Нектарий знал прекрасно). Из крупных творений Запада, переведенных на русский язык, прочел он трилогию Данте Алигьери («Ад», «Чистилище», «Рай») и Мильтона («Потерянный рай» и «Возвращенный рай»). Это было довольно серьезное чтение, также как и трагедии Шекспира в русском переводе. Интересовался он всемирной историей, географией и даже математикой. Занимался языками — греческим, латынью и французским. Эти сведения собраны из позднейших отзвуков в воспоминаниях духовных чад старца. В своем месте мы вернемся к ним. Можно думать, что познания отца Нектария были гораздо шире — в разговоре с образованными людьми он проявлял понимание и вкус. Интересовали его живопись и церковная иконопись. В 1887 году по благословению старца Амвросия в скиту поселился известный петербургский художник-портретист Димитрий Болотов в качестве послушника. Отец Нектарий стал брать у него уроки рисования и живописи. Вероятно, были у него способности к этому, но никаких работ его не сохранилось.

Откуда появлялись в келлии отца Нектария светские и научные книги? Какие-то из них ему могли подарить, отчасти снабжал его чтением К. Леонтьев, но в основном он брал их в библиотеке обители, которая почти с самого начала стала складываться как книжное собрание широкого профиля и даже научного значения (в архиве Оптиной пустыни сохранились каталоги, свидетельствующие об этом). Там имелись произведения русской и зарубежной классики, а также годовые комплекты светских журналов, в том числе толстых, где печатались русские и переводные художественные произведения, научные статьи. Что касается наук — географии, геологии, ботаники и сельского хозяйства, — то и по ним были в библиотеке книги и журналы. Существовал также богатейший раздел справочников (энциклопедии, словари, дорожники, календари, карты). Главное — у не учившегося почти ничему в детстве и отрочестве послушника и потом инока была неугасающая любознательность, но не просто к наукам и разным знаниям, а к тому, как премудро Господь сотворил все то, что окружает человека на земле. Отец Нектарий до старости не переставал удивляться этому и славить Творца. Отец Нектарий был одарен от Бога многими талантами, тонкой восприимчивостью, и все это — вместе с глубокой верой в Бога, с другими христианскими качествами, которые имел он в полноте. Он был Божий человек. Со временем Господь наделил его и апостольскими дарами — прозрения, врачевания душ. Однако все это покрыто было у него величайшим смирением: «Я мравий, — искренно говорил он. — Я земнородный». Он учился понимать самое тонкое из Господних созданий — душу человека.

Мемуаристы кратко упоминают о дружбе будущего старца с писателем Константином Леонтьевым, о том, что Леонтьев читал отцу Нектарию свои новые статьи (в Оптинский период он работал только в этом жанре). Писатель, по изначальному образованию врач, по долголетней службе — русский консул в Турции, в критический момент своей жизни он устремился к монашеству, отправился на Афон, но тамошние старцы предложили ему повременить с постригом и поехать в Оптину пустынь к старцу Амвросию. Это было в 1874 году. В тот год и в следующие приезды он, как духовное чадо старца Амвросия, подолгу жил в скиту, иногда целое лето (в частности, в 1875 и 1879 годах). А с 1887-го он живет в «консульском» доме близ Оптиной, который снял у монастыря, поселившись капитально, привезя из своего имения мебель, библиотеку, прислугу. Он был очень болен, его удручали тяжелые болезни, так что по зимам он перестал выходить из дому. Старец Амвросий в конце концов тайно постриг его в монашество с именем Климент. Это была личность яркая, сильная, обладающая глубокой верой. Он стоял на славянофильских позициях, был резким антизападником, ненавидел нивелированное культурно и духовно западное мещанство (что, как считал он не без оснований, грозило и России уже тогда). Он считал, что от духовной гибели мир может спасти только Православие. Будучи другом многих известных писателей (например, поэта-лирика А. Фета, Л. Н. Толстого), Леонтьев порицал одного за несвоевременные старческие стихи о любви, сожалел о его неверии, а второго открыто и резко критиковал при встрече в Оптиной прямо в глаза за кощунственную переделку святого Евангелия. В «консульском» доме отец Нектарий навещал больного Леонтьева, а позднее (мы расскажем об этом особо) — поселившегося здесь в 1907 году православного писателя Сергея Нилуса. Ничего конкретного о встречах отца Нектария с Леонтьевым мы не знаем. Нилус же сам описал несколько встреч с отцом Нектарием, и это — очень яркие страницы.