Наследники Стоунхенджа - [46]

— Джентльмены, вице-президент Лок и его бывшая жена только что сели в самолет в Нью-Йорке и скоро будут здесь.

70

Драко, голый по пояс, босиком, в черных тренировочных штанах, занимался в особой пристройке с гимнастическим залом рядом со своим богатым загородным домом. Длинная зеркальная стена позволяла постоянно отслеживать работу мускулатуры, которую он усердно наращивал. Он выглядел на десять, если не на двадцать лет моложе своих пятидесяти. Его мысли занимал Серпенс. Он всегда недолюбливал этого человека. Имя его созвездия — Змея — очень ему подходило.

Зазвонил лежавший на скамейке мобильный. Драко ждал звонка, и именно в это время. Он сошел с дорожки, накручивавшей шестую милю, приглушил музыку на шестидесятидюймовом плазменном телевизоре и ответил:

— Все прошло нормально?

— Не все, — натянуто ответил Муска. — Работа выполнена, как договаривались, но наш человек заболел.

Драко понял, что это значит.

— Для нас это серьезно?

Взяв со скамьи белое полотенце, он вытер потное лицо.

— Возможно.

Бросив полотенце, он потянулся к бутыли с водой.

— Где он сейчас?

— Дома..

— Навестите его. Может быть, ему уже лучше.

Муска потер нывшую от удара челюсть.

— Я подожду до обеда, дам ему выспаться, а потом заеду поболтать.

— Не затягивайте, — велел Драко и, подумав, добавил: — И не рискуйте без необходимости. Если он действительно болен, нам придется найти лекарство. Сильнодействующее.

71

Гидеон так устал, что с трудом встал с кровати. Видео матери и ее прощальное признание стали последней каплей. Сказывались горе, недосып, буря эмоций. Сперва — отцовские откровения: Святые, Последователи, Святилище. Затем — рак или, точнее, ХЛЛ, убившая его мать. Теперь — ее тайное послание. Будто стрела в сердце.

Он спустился вниз, напугав сам себя перезвоном тревожной сигнализации. Выключил систему, которую забыл установить прошлой ночью. Сердце все не успокаивалось. Он заварил себе крепкого чая и сел у кухонного окна посмотреть на восход.

Скоро над деревьями и цветниками разлился золотой свет, вытеснив ужасы его жизни. Но когда чай был выпит и краски восхода поблекли, вернулось беспокойство. Правда ли, что в его генах тикает бомба с часовым механизмом, готовая взорваться, как когда-то в его матери? Или странное крещение водой Стоунхенджа, совершенное в детстве отцом, излечило его? Он вспомнил слова из дневника: «Я охотно отдам свою кровь, свою жизнь. Надеюсь только, что они окажутся достаточной ценой. Достаточной, чтобы изменить судьбу, которая ожидает моего бедного осиротевшего сына. Я полагаюсь на Святых, на узы, связавшие меня с ними, на то, что моя чистая кровь очистит кровь сына».

Гидеон устало побрел наверх, к дневникам. Они остались разбросанными со вчерашнего дня, открытыми на страницах, которые показались ему самыми важными. Сколько упоминаний о камнях Стоунхенджа, которому его отец посвятил целые книги, об их связи с весенним равноденствием, с земной прецессией, о мистической ее связи с небесным экватором, Платоном и Великим сфинксом.

Все это он считал суевериями. Но кое-какие из найденных им отрывков складывались, отмечая извилистую тропу, уводящую в сердце его странного и тревожного детства. Отец заставил его выучить греческий, писал на нем шифрованные записки и всучил на десятый день рождения самый неподходящий для мальчишки подарок: «Государство» Платона. Не гоночный велосипед, о котором мечтал Гидеон, а массу невразумительных философских рассуждений о счастье, справедливости и качествах, делающих правителя.

Просматривая дневники, он видел тень древнего философа за словами отца, подчеркивавшими роль Святых для небесной механики и платоновского Года — полного цикла прецессии равноденствий. С округлением он занимал 25 800 лет. Примерно столько же, по мнению Гидеона, понадобилось бы для полной расшифровки и понимания отцовских записей.

72

Главный констебль Алан Хант вел назначенную на восемь утра пресс-конференцию. Известия о смерти Джека Тимберленда и скором прибытии родителей девушки подняли на ноги всю прессу. Он не мог позволить себе ошибки. Иначе не видать ему места комиссара в столице. Он знал, что вопрос о назначении зависит от того, как он проведет это расследование.

Репортеры разместились вокруг леса телекамер и радиомикрофонов. Заняв место между Доккери и Роулендсом, Хант постучал по своему микрофону и послушал, как сигнал отозвался в зале. Он давно научился оценивать громкость звука, прежде чем начать говорить.

— Леди и джентльмены, благодарю, что вы собрались так быстро. Этой ночью в два часа мои подчиненные обнаружили в сгоревшем автомобиле тело тридцатилетнего мужчины. Машина числилась в розыске по делу об исчезновении Кейтлин Лок, известной большинству из вас как дочь Кайли Лок и вице-президента Тома Лока. — Главный выдержал паузу, давая журналистам время сделать записи, и продолжил: — Учитывая новые факты, ко мне обратились с предложением ввести в расследование экспертов из столичной полиции. — Он предостерегающе поднял руку. — Должен подчеркнуть, что это превентивные меры. В данный момент мы не располагаем никакими сведениями о местонахождении мисс Лок, не получали о ней известий и не имеем оснований предполагать, что ее жизни грозит опасность. Оперативная следственная группа в настоящее время работает под руководством старшего суперинтенданта Роулендса, докладывая непосредственно заместителю главного констебля Доккери. Они готовы — в разумных пределах — ответить на ваши вопросы, но прежде обратятся к вам с просьбой.