Наследник старого рода - [74]

Мальчишку сбила с ног легкая пощечина.

Он попробовал было подняться, но удар повторился.

В третий раз Павлин попытался напасть на наставника с земли. Жезл был выбит из рук, сам Стас поднят на ноги и потом опять брошен на землю таким же унизительным ударом.

– Вот ты кто! А не боярич! – сплюнул учитель. – Кусок дерьма, неспособный даже к самозащите! Видите, к чему приводит завышенное самомнение?! Видите?!

Он поочередно посмотрел в глаза ребятам, но никто не смог выдержать его взгляд больше пары секунд.

Наставник презрительно поглядел на Стаса:

– Чего стоят твои побрякушки, если ты сам ни на что не способен?! Думаешь, раз оделся, как павлин, кольца на себя нацепил, то тебя будут уважать?! Да на тебя смотрят, как на глупого ребенка, которому не хватает внимания и он пытается выделиться таким образом. Запомните! – припечатал Феофан. – Настоящего боярича видно сразу! Ему незачем кому-то что-то доказывать! Уж поверьте, я за свою жизнь повидал много достойных личностей!

Он опять повернулся к Стасу.

– Ты думаешь, я тебя сейчас унизил перед твоими друзьями? – спросил он. – И, вероятно, надеешься, что отомстишь? Так знай, в том, что ты сейчас валяешься на земле с видом побитой собаки, виноваты только ты сам и твой поганый язык. Попробуешь напасть, и я покажу что-то более ужасное, чем обычные пощечины!

– Наставник, – обратился я к Феофану, когда повисла тяжелая давящая тишина. – Необходим контроль. Тут у нас скоро демоны разбегаться начнут.

– Молодец, что подсказал, – обратился он ко мне и добавил для остальных: – Оружие достали, и вперед!

– Я не подойду к ним! – выкрикнула Евгения, та самая девушка, которой очень уж не понравился дом Марыси. Она отскочила от ближайшего трупа на несколько шагов и, выставив перед собой жезл, произнесла: – И никто меня не заставит!

Евгения с диким ужасом осматривалась по сторонам.

«Как к Стасу прыгать на шею и выпендриваться, так она первая, а как дело делать, так никто ее не заставит, хотя, конечно, она все же девушка, надо отнестись к ней с пониманием».

Феофан сказал:

– Поможешь ей.

Кивнув, подошел к Евгении, взял ее за руку и как можно более мягко сказал:

– Пойдем, я подстрахую.

– Нет! – вскрикнула она и вновь попыталась отскочить, но я держал крепко, поэтому у нее ничего не получилось.

– Пойдешь со мной, а я подстрахую, – более твердо повторил ей.

– Нет! – опять вскрикнула она и, направив жезл в мою сторону, пообещала: – Ударю, если не отпустишь.

– Ну, попробуй! – нахмурившись, произнес я. Если честно, вся это возня успела надоесть.

Вероятно, именно из-за этого, а также вследствие накатившего на меня раздражения, я опять вызвал в себе «холод». Признаться, давненько этого не делал, как-то вот не надо было. Как оказалось, не делал я это совершенно зря, иначе понял бы, что из-за постоянных занятий с шики-чо мой уровень духовной энергии возрос и воля достаточно закалилась. Что привело к удивительному эффекту!

От меня, словно круги по воде, разошлись волны вязкого продирающего холода.

Ребята замерли, не решаясь пошевелиться.

– Иван, не стоит так горячиться, – сухо, но с явно довольными нотками в голосе, произнес Феофан. – Она просто пошутила, ведь так?

Девушка молчала.

– Ведь так?! – с нажимом произнес наставник, подошел ближе и легко тронул девушку за плечо.

– Я не знаю, – тихим и каким-то растерянным голосом произнесла та и посмотрела на нас пустым взглядом. – Я боюсь.

– Именно для того, чтобы ты меньше боялась, Иван и будет работать с тобой. Поняла?!

Она не ответила.

– Поняла? – повторно потряс ее за плечо наставник.

– Поняла, – тихо произнесла Евгения.

То, чем мы занимались дальше, я могу охарактеризовать только двумя словами: грязно и мерзко. И поверьте, это никак не связано с трупами демонов. Точнее, почти не связанно…

Как оказалось, все наши доблестные бояре очень трепетно относились к разрезаемым на их глазах трупам, а если это делали они сами, уровень трепета многократно возрастал. Не могу их за это осуждать, сам был точно таким буквально недавно. Но, несмотря на это, находиться в компании людей, освобождающих желудки, крайне неприятно, а если это массовое действие сопровождается большим количеством звуков, то уровень неприятия становится еще выше.

Когда ребята наконец закончили разделывать туши, они были очень сильно измазаны запекшейся кровью.

– А поаккуратнее нельзя было? – разглядывая их, произнес наставник. – Что вы так заляпались-то?! Противно смотреть! Хорошо еще, никто в штаны не нагадил! И это, блин, бояре! Мельчает благородное сословие! Мельчает…

Благодаря «тонкому» психологическому ходу демоны, кровь и собственная слабость были благополучно забыты, зато в яростных взглядах ребят вспыхнули другие очень яркие негативные чувства.

– Что встопорщились?! – гадко усмехнулся Феофан и указал на меня: – Мальчишка ведет себя намного достойнее, чем выпускники школы.

Он некоторое время помолчал, после чего жестко закончил:

– Я хочу, чтобы, глядя на него, вы понимали, какими никчемными слабаками являетесь! Чтобы вы отчетливо ощутили свое бессилие, увидели новые горизонты, к которым вам необходимо стремиться, и захотели работать и развиваться! Чтобы хоть немного осознали, что ваши достижения пока очень малы, что вы ничего собой не представляете! И если не начнете самосовершенствоваться, такими же никчемными людьми и останетесь!