Наследник древней силы 3. Прах - [6]

— Покажу некоторые фотографии, — она села рядом на диван и открыла снимок со спутника, где виднелись несколько сооружений и большое чёрное пятно.

— Что это? — я стал вглядываться в снимок.

— Южная Америка. Леса в долине Амазонки. Голицыным там принадлежит большой участок земли. Это — их секретная лаборатория. Долго не получалось заснять, но в прошлом году выпал шанс. Там проходят эксперименты по созданию аннигилированных полей. На снимке — чёрное облако. Слышал о таком явлении? Оно с недавних пор начало регулярно наблюдаться в крупных серых зонах вроде парижской и франкфуртской. Секрет из этого никто не делает.

— Голицыны что, создают серые зоны? Они с ума посходили?

— Боюсь, действия их весьма рациональны, но их деятельность не становится от этого менее опасной.

— Глупость какая-то. Серые зоны уничтожают планету. Они расширяются, поглощая всё на своём пути. А Голицны создают ещё? Наху… в смысле, зачем?

— Ради исследования аннигилированных полей и дельта-энергии. Подробностей не знаю, но в основном всё вращается вокруг дельты. Существует то ли поверье, то ли гипотеза, что этот вид энергии способен пробудить огромную силу практически в любом человеке. Но вот как именно, пока непонятно, и к счастью, не знают это даже Голицыны. Всё, что происходит на этой и других подобных базах, хранится в строжайшем секрете, — Мария стала перелистывать снимки, на всех них были похожие вещи: здания, чёрные облака и огромные серые поля. — Но те, кто занимаются этими исследованиями, а точнее кто инициирует их, не остановятся ни перед чем. Эксперименты над людьми, уничтожение материи, создание аннигилированных зон — нет такого преступления, на которое они не пойдут. Теперь ты понимаешь, почему Голицыны пытаются монополизировать все исследования в этой области?

— Вот дерьмо, — нахмурился я. — Нельзя им позволить дальше заниматься этой хренью.

— С тобой многие согласятся. Но это не так просто, как кажется. ГСБ уже давно работает над тем, чтобы пресечь данную деятельность. Кстати, твоя помощь нам бы пригодилась.

— Что вы собираетесь сделать?

— Захватить лаборатории и добыть доказательства преступлений Голицыных. Не хотелось бы, чтобы другим странам стали известны наши секреты, поэтому желательно сделать это самим, без помощи интерпола.

— Этих полей не должно существовать. Их надо уничтожить.

— Думаешь, за столько лет никто догадался? Лучшие умы бьются над проблемой… в то время, как другие лучшие умы её только усугубляют.

— Допустим… А чем я могу помочь?

— Ты работал в лаборатории в Слуцке. Когда поедешь в следующий раз, постарайся что-нибудь разузнать поподробнее насчёт исследований. Если, конечно, операция не начнётся раньше. Я сообщу, когда понадобится помощь. Само собой, не бесплатно, хотя, полагаю, деньги, которые готово предложить наше учреждение, для тебя сейчас — копейки.

— Не в деньгах дело. Я — почти единственный, кто способен остановить этих серых тварей. Нас очень мало. У меня нет другого выхода, кроме как участвовать во всём этом. Мне придётся ехать в аннигилированные зоны и уничтожать существ. Не важно, под чьим началом: вашим, Голицыных, ещё чьим-то. А то, что ты говоришь… Конечно, это полный пиздец. Я попробую что-нибудь выяснить.

Было сложно остаться в стороне, когда судьба мира зависит от тебя, и я оставаться не собирался. И если сказанное Марией — правда, это ещё один повод наказать Голицыных. Не важно, в чем замешана моя родня: на фоне того, что творят Голицыны, это цветочки. Они убили моего отца, да ещё и власть в стране пытаются узурпировать. О чём ещё можно говорить? Конечно, Голицыны должны ответить за свои преступления. Когда думал об этом, страх отступал. Нет уж, мудаку из МСБ меня не запугать. Пусть грозит, чем хочет, а я буду бороться с такими, как он.

Я откинулся на спинку дивана.

— Тебя, вижу, шокировали новости, — заметила Мария.

— Спрашиваешь? Ещё бы! Среди людей есть твари пострашнее, чем те, что водятся в серых песках.

— Возможно, — хмыкнула Мария.

— Все несчастья и беды от людей, от нашей силы, которую мы используем для уничтожения друг друга. Если б не сраные бомбы с энергией, никаких серых зон не возникло бы. Он был прав… — последнее я пробормотал себе под нос, вспомнив слова загадочного незнакомца с фиолетовыми глазами.

— Зависит от того, как посмотреть на данный вопрос. В чём-то ты, конечно, прав, но сетовать на мир смысла нет. Давай лучше думать о том, как исправить ситуацию.

— Другие наворотили, а нам исправлять. Ха. Весело, что обосраться.

— Ну… Это, собственно, то, чем занимаемся я и следственный отдел.

Я снова принялся пересматривать снимки, словно ища какую-то важную деталь, не замеченную ранее, но фотографии из космоса мало что могли рассказать о происходящем на земле — разве что дать общую картину.

— А почему ты вообще пошла работать в ГСБ? — решил я поговорить на другую тему, чтобы немного отвлечься. — Тебе интересно заниматься расследованиями?

— Много что повлияло, — ответила Мария и приняла задумчивый вид. Она словно перенеслась мыслями в прошлое, воскрешая воспоминания о давно минувших днях. — После лицея встал вопрос, куда поступать. В основном все идут в академию, но я посчитала, что если пойду сюда, смогу наказать тех, кто убил моих дядьёв и деда. Были знакомые, которые посоветовали поступить в школу госбезопасности, ну и связи, разумеется. В ГСБ много Оболенских. Большинство — полузнатные, но всё равно, свои. Ну я и решила, что это — лучше всего. Вот, до сих пор работаю. Наверное, это моё место. Не представляю, чем ещё могла бы заняться.