Наследник древней силы 3. Прах - [4]

Основные блюда мы уже съели и теперь пили кофе с десертом. Всё это время Мария расспрашивала меня про серую зону.

— Вот, собственно, и всё, — подытожил я свой рассказ, кладя в рот последний кусок эклера, прожевал и добавил. — Как видишь, знаю мало. Я там был таким же солдатом: что прикажут, то и делаю. Когда был в ружанской зоне, мне ещё кто-то что-то рассказывал, а во франкфуртской вообще всё строго. Пикнуть боятся. Реально, как тюрьма: сидишь за оградой, выйти никуда нельзя, позвонить — тоже. По периметру — колючая проволока под напряжением. Никаких смартов, компьютеров — ничего не разрешается. Людей держат взаперти. А там и так обстановка гнетущая, да ещё и вся эта мудацкая секретность давит.

— Любопытно, — Мария сидела, сложив руки на столе, и внимательно меня слушала. — Что-то подобное я себе и представляла. Слухи нехорошие ходят про условия труда в лабораториях.

— Пф, не то слово, — я вытер руки салфеткой. — Я же говорю: заключённым в тюрьме свободнее живётся.

— Так значит, у тебя получалось уничтожать серых тварей? Как именно?

— Дельта-энергией, о которой никто ничего не знает, или комбинацией альфа и гамма. Я так и не понял, если честно. Одни говорят одно, другие другое. Но этих серых ублюдков разношу на куски как не хрен делать. Только приходится таблетку пить, иначе может не получиться: внешняя энергия мне поддаётся пока с трудом. Хотя прогресс есть за последний месяц.

— Хорошо. Это решит много проблем.

— Оболенские тоже участвуют в исследованиях? — спросил я. — Почему тебя так интересуют серые зоны?

— К сожалению, наш род не имеет отношения к исследовательской деятельности. Серые зоны контролируют Голицыны. Никого другого они туда просто не пускают. Даже выкупили у гессенского герцога земли, чтобы ограничить доступ всем остальным. Теперь там — только пара наших исследовательских институтов, и те, сам знаешь, кто курирует. Такие дела.

— Они полностью захватили Франкфурт?

— Конечно, нет. Франкуфуртская зона слишком большая. Но с запада туда доступа нет никому.

— И зачем это всё? — я пристально посмотрел на Марию. — Только не говори, что ты ничего не знаешь. Ты знаешь больше меня, и обещала ответить на мои вопросы.

— Откуда у простого следователя такая информация? — на губах Марии появилась загадочная улыбка.

— Без понятия, но я хочу знать. Хватит мозги мне пудрить. И расскажешь, наконец, что это за два типа, с которыми мы встречались у Дуплова? Вы меня привлекли к своим делам, требуете играть в ваши игры, но при этом постоянно скрытничаете и что-то не договариваете. Задолбало, если честно.

Мария тихо рассмеялась.

— Те «два типа» — это глава службы безопасности Владимиро-Суздальского княжества и Пётр Борисович — начальник следственного отдела ГСБ.

— Толстый, значит, возглавляет вашу службу безопасности?

— Да. А лысый — это мой непосредственный начальник и сын главы княжеской думы.

Я аж присвистнул:

— Большие люди. Вот кто, значит, всем заправляет в Союзе. Спецслужбы.

— Они представляют интересы своих родов, не более. Главы семейств должны оставаться чистыми и сами не участвуют в делах, которые могут иметь риски.

— А что про серые зоны скажешь? Почему Голицыны так настойчиво туда лезут? Что они там нашли?

— Ты же понимаешь, я не могу рассказать всё. Но… кое-что про аннигилированные поля и существ мне известно. Возможно, тебе действительно стоит знать. Поехали.

— Куда опять?

— Ты уже был там. На моей машине поедем. Свою не надо светить лишний раз.

Было уже почти девять часов, вечерние пробки рассосались совсем недавно, и дороги ещё не освободились. Машины плотными рядами текли по ночным проспектам и улочкам. Выехав со стоянки, Мария вклинилась на своём «Пейкане» в поток, и мы двинулись в обратном направлении к Псковской улице.

Я сидел рядом с Марией и задумчиво глядел на огни реклам, украшавшие фасады высоток. Иногда посматривал на свою спутницу. Не мог отделаться от мысли, что Мария довольно привлекательна даже в этом строгом наряде и что было бы интересно взглянуть на неё в какой-нибудь более женственной одежде, а лучше вообще без всего.

— Ты ведь там никогда не была? — спросил я. — В серой зоне, я имею ввиду.

— Только на фотографиях видела, — ответила Мария. — Слышала, туда энергетикам лучше не соваться.

— Это точно. Существа нападают только на энергетиков. Да и вообще, там довольно жутко. Фотографии это не передадут. Серые пески сильно давят на психику.

— Знаю, что излучение этих серых песков сильно влияет на мозг. Некоторые из тех, кто там работал, сошли с ума. Раньше учёные сидели в зонах дольше, чем сейчас.

До нужного дома добрались быстро. Машина съехала на подземную стоянку. Место это вспомнилось сразу: именно сюда меня привозили в ночь, когда были арестованы Николай и дядя Гена.

Не успел я выйти, как мне позвонили. Глянул номер — Вероника.

— Подожди тут, — сказал я Марии, вылезая из машины. — Подруга звонит.

— Угу, только быстрее.

— Привет, Ника, как дела? — ответил я, отходя подальше, чтобы Мария не слышала разговор.

— Опять не звонишь, значит? — набросилась на меня с упрёком Вероника. — Ты дождёшься, что я обижусь… Уже обиделась.