Наследница Роксоланы - [56]
К своему шатру Бал поспешила в горести и отчаянии, на ходу раздумывая, стоит ли рассказывать об услышанном Айше. Может, вместе они придумают, как быть… Но, если честно, что тут придумаешь? А томительное ожидание только отравит кровь, выпьет душу, чего доброго, даже погубит прежде времени… лишит возможности воспользоваться шансом, если тот все же возникнет…
Право слово, для названной сестры будет спокойнее ничего не знать до той поры, когда из Алжира вернется посланный туда «человечек».
Их шатер тоже был окружен незримой чертой «запретного круга», пускай и только с одно весло. Все же надежный это щит – «внуки Барбароссы»; может быть, капитан и не пожелает от него отказаться, какую бы весть ему ни привезли? Ведь для него самого это дополнительный почет!
Тем не менее Джанбал, по себе судя, не питала иллюзий насчет святости этого запрета. Оттого она не сразу сунулась к входу в шатер, а сперва обошла его кругом, присматриваясь куда внимательнее, чем давеча Наили.
…Потом не раз гадала, что случилось бы, поступи она иначе. По всему выходило – было бы лучше. Ведь проклятый Мехмед ничего не успел увидеть, услышать и тем более понять! Он тоже воспользовался тем, что все пираты глазели вслед отходящей лодке, встал на четвереньки по ту сторону шатра, приподнял полотнище, сунулся под него головой – и тут же начал торопливо, пятясь, отползать. А за ним (этого Бал тогда не видела еще, но ведь могла же догадаться!) полз из шатра Пардино-Бей: нос к носу, мордой вплотную к лицу. На таком расстоянии ему даже оскал не было нужды демонстрировать.
Мехмед Позолоченный. Что-то более мерзкое даже представить себе трудно. При этом он такая мразь всего лишь лет в восемнадцать, еще и усы толком не растут, так, пушок какой-то. Каков же годам к сорока будет…
Впрочем, таких, как правило, убивают раньше. Но вот пока не нашлось кому это сделать.
В писцы, купцы, градоначальники, даже в муфтии, все мы знаем, порой попадают по протекции какого-либо влиятельного родича. Но вот чтобы среди пиратов были заведены такие правила – это мир совсем уж перевернуться должен. Он, может, и не перевернулся пока, просто Мехмед совсем исключение из правил.
Чей он сынок, для Бал оставалось неизвестным: о таком знают, но в присутствии внуков Барбароссы даже не шепчутся. Кого-то очень влиятельного в пиратской среде, кому Каторжный Паша не смог отказать в просьбе «сделать из его мальчика славного кара-кашлыкера». Дурак, судя по всему, папаша: пиратом Мехмед тут, конечно, станет, куда ему деться, он ведь уже пират, – а вот славными делаются иначе.
Короче говоря, шустро выползал он из-под шатрового полога, уже до половины выбрался, задницей вперед, когда именно в задницу Джанбал его и наградила яростным пинком. Знай она, что эта часть тела принадлежит Позолоченному, остереглась бы. С любым другим пиратом это должно было выглядеть как кара за несоблюдение капитанского приказа, однако с Мехмедом такое не пройдет.
Но остается говорить и действовать так, как если бы прошло.
– Ты! Щенок!
– Ты! Щенок! – в бешенстве эхом ответил Мехмед и, вскочив, попытался отвесить Бал оплеуху.
Она уклонилась.
– Забыл приказ атамана-паши?!
– Не тебе, сопляк, капитанские приказы тут толковать!
– Забыл, чья внучка в шатре? За кровью Морского Султана пожелал подсматривать?!
– Ты, выкидыш свиной, именем Рыжебородого не прикрывайся! – Мехмед снова дернул плечом, намереваясь ударить, и опять промахнулся: девушка была настороже. Тогда Позолоченный попытался исподтишка, не поднимая ногу высоко, пнуть Бал в голень. Девушка удачно встретила его движение ребром стопы, так что Мехмеду больнее пришлось, но пошатнулась, едва удержав равновесие. Что поделать, гаденыш сильнее – и, конечно, знает об этом. Да и мудрено такое не понять, вон он насколько выше, к тому же старше года на два, если не на три.
Однако больше Мехмед таких попыток не предпринимал. Пардино уже сидел у ноги своей хозяйки, прижимая уши и нехорошо щурясь.
– А ты им не пренебрегай, плюющий против ветра червивый помет отродья кровосмесительной связи однополых блох из-под хвоста дохлого шакала! – Эта фраза вызвала восхищенный гул у слушателей, окруживших место ссоры: Бал и Мехмед, сами того не заметив, стали центром общего внимания. – Ишь, обычай завел: по чужим гаремам шастать!
– Где тут твой гарем, урод малолетний?!
– Где шараф, там и гарем![9] И я при нем – старший мужчина, защищающий честь сестры! Это даже если тебе на капитанский приказ наплевать и на имя Хайреддина-паши!
Шараф как таковой в их шатре натягивать не пришлось, там была гораздо более обширная занавеска, действительно перегораживающая все наглухо. Без такой предосторожности девушки недолго бы сумели сохранить секрет: здесь-то еще куда ни шло, а вот на галере совсем погибель.
Айше, хотелось бы думать, сейчас сидит за этой занавесью и носа из-за нее не кажет. Совершенно незачем ей вмешиваться в этот спор. Вот Бек, внук Барбароссы – пусть он, как и подобает парню, будет смел и даже дерзок. А еще он будет допускать характерные обороты и жесты (Айше, насколько могла и помнила, научила), при которых пираты, знавшие его великого деда, станут молча переглядываться и понимающе кивать друг другу. Но его сестра Дайе, пусть в ней та же четверть крови Рыжебородого Хызра, изо всех сил должна проявлять подобающую ее полу скромность, прятаться в глубине вдовьей паранджи. А если есть возможность, то вместе с этой паранджой прятаться еще и в шатер, и за покрывало внутри шатра.
Османская империя, ХVI век. По мусульманским поверьям рождение двойни – плохой знак, и второй ребенок – дитя шайтана. Поэтому султан узнал только об одной из дочерей, а маленькая Орыся стала сокровенной тайной прекрасной Роксоланы. Сестры росли во дворце и часто менялись ролями, чудом избегая разоблачения. Однажды они обнаружили в заброшенной башне пленников – молодых и пригожих Тараса и Ежи. Впервые в жизни девушки влюбились и, чтобы быть вместе с любимыми, решили организовать побег. Но в назначенный час только одна из сестер оказалась способна бросить все и пойти за любимым на край света…
Блистательная Порта. Среди наложниц султанского гарема оказались Анастасия, Элизабет и Мария. Юные девушки из разных семей, разных стран и разной веры… В атмосфере интриг, зависти и предательства новоиспеченные Махпейкер, Башар и Хадидже все же сумели стать подругами. Но лишь одна из спутниц султана может получить новое имя «Кёсем» – «самая любимая». Кому же суждено стать избранницей османского правителя?
Фортуна, наконец, улыбнулась княжне Софье Астаховой. Именно здесь, во Франции, она стала пользоваться успехом у мужчин, да каким! Среди ее поклонников есть и русские, и галантные французы… Но для Сони главное сейчас другое — сама королева Франции Мария-Антуанетта решила прибегнуть к ее помощи. Подумать только! Иметь возможность путешествовать по Европе со всеми удобствами, в обществе красивого молодого человека, находясь при этом на полном обеспечении казны, — и за это всего лишь передать брату королевы, австрийскому эрцгерцогу, ее письмо.
Дружба девочки из богатой семьи Вайолет и Кита, мальчишки из работного дома? Порой и невозможное возможно. Но Кит бесследно исчез, и детские привязанности, казалось, были забыты навсегда. Однажды судьба послала им новую встречу, и давняя дружба вдруг вспыхнула пожаром страстной, неистовой любви… любви, у которой нет будущего. Может ли простой, хоть и искусный, фехтовальщик жениться на светской леди, к тому же помолвленной с другим? Против Кита, казалось бы, все — и судьба, и законы общества. Однако разве истинная страсть не способна преодолеть любые преграды?..
Это — ЛЮБОВЬ, Любовь, не признающая законов, не ведающая преград. Это — ТАЙНЫ и ПРИКЛЮЧЕНИЯ. Тайны, разгадка которых сулит смертельную опасность, и приключения, грозящие в любую минуту оказаться роковыми. Это — СТРАСТЬ. Земная — и небесная, чувственная — и святая. Обжигающая, неистовая, пламенная страсть!!!
Они встретились в Ницце — венгерский граф, одержимый желанием отомстить злодею, чуть не сделавшему его калекой и похитившему возлюбленную, и юная русская княжна, безнадежно влюбленная в женатого человека. Презрев светские приличия, они решают вместе отправиться в опасное путешествие, преследуя каждый свои цели и не ведая, что от судьбы не убежать. А их судьба — быть вместе.
Она узнала его. Лицо этого человека невозможно забыть. Кьяра поклялась, что отомстит за сестру. Негодяй получит свое. Вот только… Сердце подсказывает, что душа его чиста. А сердце никогда ее не обманывало…
В библиотеке Кембриджского университета историк Клер Донован находит старинный дневник с шифрованными записями. Ей удается подобрать ключ к шифру, и она узнает, что дневник принадлежал женщине-врачу Анне Девлин, которая лечила придворных английского короля Карла Второго в тот самый период, когда в Лондоне произошла серия загадочных убийств. Жестокий убийца, имя которого так и осталось неизвестным, вырезал на телах жертв непонятные символы. Клер загорается идеей расшифровать дневник и раскрыть загадку давно забытых преступлений…Впервые на русском языке! От автора бестселлера «Письмо Россетти».