Наслаждение Маккензи - [57]

– Лошади? – любезно начала она. – Семейное дело? Брат, который по счастливой случайности оказался генералом военно-воздушных сил?

Зейн снял ветровку, затем кобуру с плеча.

– Все верно.

– Я совсем тебя не знаю, правда?

Бэрри говорила спокойно, даже немного смущенно, и смотрела, как он обмотал ремни вокруг кобуры и положил ее на прикроватную тумбочку.

Зейн расстегнул молнию саквояжа, достал костюм, а потом начал доставать другие предметы одежды. Светлые глаза мимоходом скользнули по ее лицу.

– Меня ты знаешь. Тебе неизвестны факты моей биографии, но у нас сейчас недостаточно времени для легкой беседы. Намеренно я ничего от тебя не скрывал. Спрашивай, что хочешь.

– Не собираюсь составлять подробный вопросник, – успокоила его Бэрри, хотя следовало бы сделать именно это. – Просто…

Она растерянно развела руками. Собралась замуж, а сама ничего не знает о семье будущего мужа.

Зейн начал расстегивать рубашку.

– Обещаю провести расширенный инструктаж, как только у нас появится время. А сейчас, милая моя, неси свой симпатичный задик в одну ванную, пока я займу другую. Потом мы поженимся и как можно быстрее вернемся в эту кроватку. Через час после этого и поговорим.

Бэрри посмотрела на огромную кровать королевских размеров и задумалась над приоритетами.

– Здесь мы в безопасности?

– Достаточно, чтобы я мог сосредоточиться на других вещах.

Ей не надо было спрашивать, какие «другие вещи» имел в виду Зейн. Бэрри посмотрела на кровать и глубоко вздохнула.

– Мы можем поменять очередность этих вещей, – предложила она. – Что ты думаешь о таком порядке: кровать, разговор, а затем свадьба? Скажем, завтра утром.

Не закончив доставать из саквояжа рубашку, Зейн замер. Бэрри смотрела, как темнеют его глаза, как лицо застывает от страсти. Через секунду он вытащил рубашку и намеренно сдержанным движением опустил пустую сумку на пол.

– Я тебя даже не поцеловал.

Бэрри с трудом сглотнула.

– Я заметила и подумала…

– Не надо, – отрезал Зейн. – Не думай. Я не поцеловал тебя только потому, что, начав, не смог бы остановиться. Знаю, у нас все получается не в том порядке. Черт, с самого начала! Когда я впервые тебя увидел, ты была голой. Даже тогда я тебя хотел, дорогая, и сейчас так хочу, что у меня внутри все болит. Но тебя до сих пор преследуют неприятности, и моя обязанность состоит в том, чтобы любыми способами не подпустить их к тебе и к нашему ребенку. Меня могут убить…

Задыхаясь, Бэрри начала возражать, но он ее прервал.

– Такая вероятность существует, я это понимаю. И понимал долгие годы службы. Мы должны пожениться как можно скорее, потому что мне неведомо, что нас ждет завтра. Если я просчитаюсь или потерплю неудачу, малыш не останется незаконнорожденным, а будет носить фамилию Маккензи. Эта фамилия обеспечит некоторую безопасность ребенку и тебе, и я хочу, чтобы она у тебя была. Как можно скорее!

В глазах Бэрри все расплывалось от слез. Она смотрела на человека, который уже получил из-за нее пулю и готов получить другую. Зейн был прав. Она знала, что он за человек, даже если не имела понятия о его любимом цвете и об оценках в школе. Бэрри знала главное, поэтому так быстро и отчаянно влюбилась. Пусть он не самый легкий в общении человек. С этим можно справиться. Пусть ее иногда пугает самообладание Зейна, а его поразительные глаза способны замечать каждую мелочь – значит, не получится сюрпризов к Рождеству и ко дню рождения. Ну и ладно!

Если он готов умереть за них с малышом, то она тоже сможет быть с ним честной до конца.

– Есть еще одна причина, по которой я согласилась выйти за тебя замуж, – сказала Бэрри.

Темные брови Зейна взлетели в немом вопросе.

– Я тебя люблю.

Глава 11

Зейн вышел в темно-сером костюме, черных ботинках и шляпе. Бэрри надела простое белое платье до колен, без рукавов. Классический стиль подчеркивали не только строгие линии кроя, но и отсутствие украшений. Она уложила темно-рыжие волосы в свободный узел, оставив для смягчения строгой прически несколько свободных прядей. Единственным украшением были жемчужные сережки-гвоздики. Бэрри переодевалась в ванной комнате рядом со спальней, Зейн – в ванной рядом с гостиной. Они встретились в дверях между двумя комнатами готовыми к шагу, который сделает их мужем и женой.

***

Откровенное признание в любви вызвало на лице Зейна неприкрытое удовлетворение. На этот раз он не стал прятать чувств.

– Я не знаю, что такое любовь, – сказал он таким ровным тоном, что Бэрри захотелось его встряхнуть. – Но я точно знаю, что ни одну женщину в жизни не хотел больше, чем хочу тебя. Мы женимся на всю жизнь. Я буду заботиться о тебе и детях, все ночи буду проводить дома и сделаю все возможное, чтобы ты чувствовала себя счастливой.

Зейн не сказал, что любит, но слова прозвучали как клятва, а на глазах Бэрри заблестели слезы, которые в последние дни появлялись так легко. Ее сдержанный воин полюбит ее, только немного ослабит защитные барьеры и позволит себе это сделать. Долгие годы он подавлял чувства, так как приходилось действовать в сложных, опасных для жизни ситуациях, требовавших хладнокровия, точности мысли и быстроты реакции. Любовь не позволяла человеку оставаться спокойным и собранным, она приносила с собой бурю чувств, непредсказуемость, а, значит, делала более слабым и уязвимым. И, конечно, Зейн будет приближаться к любви осторожно, словно к бомбе.