Наслаждение Маккензи - [52]

– А я все думал, что тебе удалось разузнать. Через пару недель после операции даже звонил тебе в посольство, но ответил твой отец.

– Он мне ничего не сказал, – призналась Бэрри, и привычная злость вместе с болью скрутила ее внутренности. С тех пор как ее забрали с «Монтгомери», эти два чувства стали основными в ее жизни. Значит, Зейн пытался связаться с ней. Сердце Бэрри чуть-чуть отпустило. – После возвращения домой я снова попыталась тебя разыскать, но ничего не узнала. Флот надежно хранит свои секреты.

– Все антитеррористические группы засекречены, – ответил Зейн отсутствующим тоном, внимательно следя в зеркало заднего вида за проезжающей мимо в поисках свободного места машиной.

Бэрри напряжено замерла, пока машина не исчезла за поворотом на нижний уровень.

– Прости, – произнесла она после нескольких минут тишины. – Я знаю, что свалила на тебя кучу проблем.

Зейн пристально посмотрел на нее пронзительными голубыми глазами, но выражение его лица оставалось невозмутимым.

– Меня бы здесь не было, если б я этого не хотел.

– У тебя есть девушка?

На сей раз он так долго смотрел на нее, что Бэрри покраснела и опустила глаза на стиснутые на коленях руки.

– Если бы была, я бы не занимался с тобой любовью, – наконец ответил Зейн.

О, Боже! Бэрри прикусила губу. Становится все хуже и хуже. Зейн отдалялся на глазах, как будто и не существовала та тонкая ниточка взаимопонимания, которая протянулась между ними во время его предложения о замужестве. Бэрри почувствовала спазм в желудке, тело окатило знакомое ощущение жара.

С трудом сглотнув, она взмолилась, чтобы тошнота, которая пока ограничивалась утренними часами, не начала появляться в самое неожиданное время. Секунду спустя Бэрри выскочила из машины и отчаянно огляделась в поисках туалета. Боже, бывают ли туалеты на парковках?

– Бэрри!

Зейн выбрался из машины с тревогой на лице и поспешил к ней. На ее лице явно читалось намерение сбежать, хотя направления она пока не выбрала, и он намеревался ей помешать.

Лестничная клетка? Кабина лифта? Бэрри подумала о людях, которым придется всем этим пользоваться и отвергла обе возможности. Наиболее разумным местом казался бетонный пол прямо под ногами, но ее утонченное воспитание категорически протестовало против этой идеи. Однако ее мнения никто не спрашивал, и Бэрри зажала рот руками за секунду до того, как подошел Зейн.

Острый взгляд светлых глаз смягчился по мере понимания.

– Сюда, – сказал он и поддержал ее рукой.

Внешние барьеры парковочного уровня представляли собой невысокие бетонные перегородки в половину человеческого роста. Туда и повел ее Зейн. Потрясенная тем, что может испачкать ничего не подозревающих прохожих внизу, Бэрри недолго сопротивлялась, но его хватка оказалась неумолимой, а тошнота подступала. Зейн поддерживал Бэрри, когда она, склонившись над барьером, беспомощно отдалась во власть судорогам.

Когда спазмы закончились, Бэрри открыла глаза и порадовалась, что с высоты третьего уровня смотрит не на улицу, а на проход между домами. Зейн поддерживал ее, прислонив к сильному телу, и вытирал носовым платком пот с ее лица. Затем он отдал Бэрри платок, чтобы она вытерла рот. От унижения она была готова провалиться сквозь землю. Строгое воспитание в закрытой швейцарской школе не позволяло леди демонстрировать слабость.

Ноги подгибались, так что приходилось опираться на него всем телом. А затем она осознала, что Зейн еле слышно нашептывает ей что-то глубоким голосом, прижимаясь губами то к вискам, то к волосам. Сильная ладонь распласталась по ее животу от одной тазовой кости до другой и полностью накрыла ребенка.

– Все хорошо, милая, – прошептал он и еще раз прижал губы к ее виску. – Ты сможешь дойти до машины или мне тебя отнести?

Бэрри никак не могла собраться с мыслями и дать ему конкретный ответ. И через секунду, видимо посчитав, что предоставил достаточно времени на принятие решения, Зейн взял инициативу на себя – подхватил ее на руки и несколькими широкими шагами добрался до машины. Осторожно усадил ее на сидение и расправил юбку вокруг ног.

– Хочешь попить? Что-нибудь безалкогольное?

Было бы здорово глотнуть холодненького и кислого.

– Только без кофеина, – успела сказать она.

– Ты окажешься вне моего поля зрения не больше двадцати секунд, но посматривай за проезжающими машинами и подай сигнал, если что-то тебя встревожит.

Она кивнула, и Зейн закрыл дверцу, запечатав Бэрри в коконе тишины. Желательно было бы постоять на свежем воздухе, но она понимала, что оставаясь снаружи, окажется на виду, а, следовательно, легко доступной мишенью. Бэрри откинула голову на подголовник и закрыла глаза. Тошнота исчезла так же быстро, как и появилась, но после нее внутренности словно превратились в желе. Она чувствовала слабость и сонливость, а еще смущение из-за его непредсказуемой нежности.

Хотя чему тут удивляться! Она носит его ребенка, и именно вероятность такого поворота событий заставила Зейна отправиться на ее поиски. Как только он заметил явные признаки тошноты, что напрямую связано с ее состоянием, то в очередной раз продемонстрировал способность молниеносно принимать решение.