Насилие - [20]
Они начали засыпать. Надо, чтобы меня не заподозрили, поэтому я ушла в ванную комнату. Нужно несколько минут не попадаться им на глаза. Чтобы не терять зря время, я разделась догола, надела перчатки и дождевик. Мне некуда было торопиться. Заправив волосы под капюшон, я посмотрела в зеркало. Что ж, выгляжу я нелепо. Но страстно.
Раздался стук дверь. Я замерла. Резкий приток адреналина парализовал меня. После повторного стука я поняла, что это был Алан, которому приспичило в туалет. Пришлось крикнуть: «Занято!». Он растерял даже малейшее чувство такта, забыв о том, что в ванной была я. Но нельзя его винить за это: ведь его организм распробовал клофелин.
Из гостиной послышался грохот. Сработало!
Малыши Джинни и Алан решили вздремнуть. Прекрасно. Я приоткрыла дверь и была несколько разочарована: Джин уснула на диване, а Алан завалился на полу возле двери в ванную. Я взяла его за ноги и потащила в спальню. Для пресмыкающегося интеллигента, который питается только полуфабрикатами, он был довольно тяжелым. Был.
Уложив его на кровать, и проделав то же самое с Джинн. Я раздела их, аккуратно сложила вещи и решила напоследок оценить их взглядом. Несчастные люди. Брак должен был решить ваши проблемы, но он их только усугубил. Надо жениться только тогда, когда вы довольны жизнью и друг другом на сто процентов. Иначе семейная жизнь будет напоминать тюремную камеру, в которой вы невольно оказались с теми, кто вам не очень-то и нравится.
Что ж, пора браться за дело. Я решила начать с Алана. Хоть когда-то он будет первым. Я нанесла удар в шею. Кажется, перебила кадык. Затем удар по голове. Хруст черепа напоминал хруст чипсов. Топорик застрял в голове. Пришлось постараться, чтобы достать его. Я изрезала его тело сверху-вниз.
Неплохо. Пора переходить к десерту.
Вот она, спящая красавица. Та, что очень похожа на своего мерзкого папашу. Оба – тираны. Чувствуют себя волками в стаде овец. Но, на самом деле, они лишь грязные свиньи.
Я смотрела на нее. Отличная фигура. Правда, грудь обвисла, но это не страшно – мужу же она нравилась.
Я начала вспоминать, как Пэртон обращался со мной. Скотина, которая не испытывала ни капли сострадания. Скоро все будет кончено. Вот увидишь. Я не смогла сдержать слезы ненависти и нанесла удар. Я будто порчу манекен. Затем еще один удар. И еще один. И еще. И так на протяжении пяти минут.
Я завалилась на пол, пытаясь отдышаться. Все-таки рубка мяса – дело не из легких. Отдохнув, я приняла душ, надев шапочку, чтобы не оставить волос в ванной комнате. Переодевшись, я сложила дождевик в мусорный пакет, где уже находились стаканы с бутылками и топорик. Вернувшись в спальню, я сфотографировала трупы, еще раз все осмотрела и вышла из квартиры. Я спускалась на лифте. Мое сердце не билось так сильно, как после убийства Молли.
Мысли были заняты поиском возможных улик, которые я могла оставить. Наша переписка? Стерта с моего и ее телефона. Волосы? Убраны. Отпечатки? Стерты. Стакан и бутылки? В сумке. Орудие убийства? Тоже. Все чисто. Я молодец. Через пару кварталов я скрутила пакет с вещами и сожгла. Теперь меня ничего не связывало с тем, что произошло.
Вернувшись в отель, я поняла, что успела вспотеть, пока шла от квартиры Рейнов. Ничего страшного, в честь такого события приму душ еще раз. Ожидая, когда высохнут волосы, я открыла бутылку вина. Мне было хорошо.
Я знала, что старик Пэртон не выдержит такого стресса и сляжет в больницу. Если же он окажется крепче, чем я думала, то я отправлю ему фотографии. На память. Я создала двадцать архивов, внутри которых разместила еще двадцать, разбросала среди них пять фотографий, и заблокировала каждый из архивов. На это ушел час, но безопасность превыше всего.
Мне даже не хотелось заниматься самобичеванием – слишком много было сделано за сегодня, да и прошло все очень удачно. Для меня. Поэтому я легла спать и почти мгновенно заснула.
Утром я взяла билет на самолет в Нью-Йорк. В этот раз в самолете я ни с кем не пререкалась и была самой вежливостью. Мне нравятся изменения, что происходят со мной. Достаточно лишь избавиться от того, что причиняет боль. Все просто.
Через пару дней во время обеда я заглянула в закусочную. Результат привел меня в восхищение: теперь там руководит неизвестный мне до сегодняшнего дня человек. Я представилась ему, он сделал то же самое. Его имя Чарльз Пэртон. Родственник. Предсказуемо.
Чарльз сказал, что у Пэртона случился сердечный приступ. Его увезли на скорой, и, по словам врачей, шансов у него немного. Замечательно! Нужно наведаться к нему в больницу, чтобы в последний раз посмотреть в его поросячьи глазки и выдавить их. Но в ближайшее время мне лучше оставаться в тени, иначе Чарльз меня опознает. Я узнала от него адрес больницы и попрощалась.
Обеденный перерыв заканчивается. Пора возвращаться на работу. Но, утопая в море документов, я думала лишь об одном. Остался последний человек, который мешает моему истинному счастью – Найджел.
Глава 16. Троица
Июль.
Сначала мне необходимо изучить его расписание дня и людей, с которыми он общается. Проведя не один день в барах, где развлекался Найджел с приятелями, я поняла, что через них мне к нему не подобраться. Он не был достаточно близок с ними.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.