Наши времена - [185]
Радостное чувство всякий раз охватывало Зелика Зеглмана, когда Люба произносила слово «отец». Что может быть для человека дороже слова, которое напоминает ему, что и он имеет родное, близкое существо. Он не одинок, он — отец. У него есть дочь! Из ее детского сердца вырвалось однажды слово «отец», и он стал отцом. Ради нее он жил все эти годы. Все его мысли, заботы, переживания переплелись с ее жизнью, ее заботами. После того как они уехали с Любой из деревни, познакомился он с женщиной, хотел на ней жениться. Эта женщина, однако, не понравилась Любочке. Стоило той показаться на пороге, и девочка менялась в лице, начинала капризничать, открыто выказывала свое недовольство. Однажды, когда эта женщина ушла, Люба заявила: «Пусть больше не приходит, а то убегу из дома!» Ему предстояло сделать выбор, и он сделал его.
Теперь, прервав раздумья, он промолвил:
— Если ты еще не хочешь уезжать, можешь остаться.
— Но я, отец, хочу, чтобы ты увидел…
— Кого? Феликса?
— Почему только Феликса? Всех родственников наших. Ты не видел бабушку Мину, дядю Тойви, его жену…
— Хорошо, утро вечера мудренее. Завтра посмотрим, а теперь иди и выспись хорошенько. Спокойной ночи!
Ни одного агента по снабжению, ни одного «толкача» еще никогда не провожало столько людей, да еще с таким почетом, как Зелика Зеглмана. Вагон с трубами пока стоял на запасном пути, но его сегодня уже прицепят к другим вагонам, и покатит он в Муравель, где его ждут не дождутся. И сегодня же, прямо-таки сейчас, должен прибыть пассажирский поезд, который повезет в том же направлении Зелика Зеглмана.
На вокзал пришла старая Мина в нарядном зеленом платье и шерстяной шали. Она упорно внушала Зелику, что так не делают, что нельзя уезжать, хотя бы раз не побывав у нее и не поговорив с нею. Тойви с чемоданом в руке, с которым никогда не расстается (куда бы ни шел, ни спешил, он все-таки не забывает по пути забежать в магазин что-нибудь купить для своих бесчисленных адресатов), сердечно пожимал Зелику руку, познакомил его с одним из своих сыновей и дочерью, которые тоже пришли на вокзал. Тойви с восторгом отзывался о Любе.
— Счастливый вы отец! — повторял он. — Ваша дочь — золото, чистое золото.
Марк Львович, главный инженер, подъехал на «Волге», когда поезд уже подошел к перрону. Зелику он предъявил те же претензии, что и его мать, Мина.
— Так быстро уезжаете, ко мне даже не зашли… Скажу вам по правде, толкачей я не люблю, но вы, как отец такой славной девушки…
Феликс ни на шаг не отходил от Любы, словно боялся, что в последний момент она изменит свое решение остаться еще на неделю в Рудинске.
Поезд тронулся. Зелик Зеглман стоял у окна и глядел на Любу и на Феликса. Они махали ему руками. Он еще видел, как Феликс взял Любу под руку и они отправились по перрону к дверям вокзала. Отгоняя всякие посторонние мысли, Зелик вынул из кармана блокнот и принялся составлять финансовый отчет о своей нынешней командировке в Рудинск…
РАССКАЗЫ
ШОКОЛАД
Аспирант Иосиф Малкинд был послан от своего института на симпозиум в Свердловск. Это считалось большой честью для него. Не каждого аспиранта направляют на симпозиум, тем более еще не такой важный, на который съедутся будущие ученые со всего Урала. Малкинд сразу вырос в собственных глазах. Стригся ли он в парикмахерской, примерял ли ботинки в обувном магазине, нес ли в столовой на подносе борщ и котлеты с картофельным пюре, вдобавок и компот к свободному столику, — всюду и всем ему хотелось поведать: «Вы знаете? Мне двадцать три года, а я уже еду в Свердловск на симпозиум».
Симпозиум будет действительно очень представительным и содержательным — с докладами, содокладами, сообщениями с мест. Будут работать секции, комиссии, группы, а в свободные от заседаний часы участникам предстоят экскурсии в музеи, коллективное посещение театра, и, в заключение, всех ожидает прощальный вечер в ресторане «Кедр», с музыкой и танцами… Кроме того, Иосифу предстоит и самому выступить на симпозиуме. В повестку дня включен и такой пункт, как подготовка в городе Подгаевске, откуда Малкинд приехал, молодых научных кадров.
Старая пословица, однако, гласит: «Человек предполагает, а бог располагает». Должно же случиться, чтобы на второй день работы симпозиума Иосиф простудился и слег. Ничего опасного не было — обычный грипп. Будь он дома, полежал бы несколько дней, бабушка (матери у него нет, он живет с бабушкой и отцом) попоила бы его чаем с малиновым вареньем, чтобы хорошенько пропотел ночью, и всю хворь как бы рукой сняло. Но здесь, в незнакомом городе, в гостинице, где он делил номер с двумя коллегами, все оборачивалось сложнее. Кому это хочется заразиться гриппом и тоже слечь в постель? Без лишних разговоров парня повезли на машине «скорой помощи» в больницу. Там он провалялся пять дней — ровно столько, сколько длился симпозиум.
И тут опять-таки будет уместна старая поговорка: «Нет худа без добра». Будущий кандидат наук Иосиф Малкинд познакомился в больнице с будущим врачом — терапевтом Женей Зисман, практиканткой свердловского медицинского института. Иосиф рассказал ей о симпозиуме, в котором не смог принять участия, и она искренне посочувствовала ему. Пять дней она следила за его температурой, пульсом, во взгляде ее он замечал жалость и доброту. Когда он выписывался из больницы, она от души пожелала ему, чтобы он успел хотя бы еще немного побывать на симпозиуме. И не ее вина, что пожелание не исполнилось, он не успел даже к заключительному заседанию.
