Наши химические сердца - [58]

. Вот прямо сейчас, смотри. Мы вместе.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Зачем ты написал это дурацкое письмо? Почему мы не могли просто встречаться, как раньше? Я понимаю, что это звучит как фраза из голливудской драмы, но неужели нужно на все навешивать ярлык?

– О боже. Ты хоть понимаешь, какую чушь несешь?

Ла к тому времени уже стояла и притворялась, что в ее телефоне происходит что-то жутко интересное.

– Я? А ты? Что тебе от меня надо? Хочешь сообщить о наших отношениях всем на «Фейсбуке», чтобы твои друзья и родственники лайкнули твой пост? – Она разорвала стихотворение пополам, потом еще раз и еще раз, и обрывки разлетелись и упали на мокрый тротуар. – Ты считаешь людей тем, кем они не являются, а потом ждешь, что они будут играть придуманную тобой роль? Люди – не чистый лист, который можно заполнить своими фантазиями.

– Пойдем в «Бургер Кинг». – Лола встала между нами и взяла Грейс за талию. – Поешь. Потом пойдешь к Генри или ко мне и проспишься.

– В «Бургер Кинге» меня стошнит. – Грейс схватилась за плечо Лолы, чтобы устоять на ногах. Потом взглянула на меня, заморгала, фокусируя взгляд. Светлые волосы падали ей на лицо. – Я хотела узнать, как ты себя поведешь. Если я стану ею на один вечер. Грейс-кинцукурой, снова целой, склеенной золотыми швами. Ты никогда не смотрел на меня так, как сегодня, когда увидел в толпе. Кажется, ты влюблен в ту, которой больше нет.

Тут Грейс отпустила Лолу, и ее стошнило на тротуар. Потом она мешком рухнула на землю. Лишь минут через пять мы смогли поднять ее на ноги. Еще столько же времени пытались убедить таксиста из Uber, что она не разгромит его машину.

– Спасибо, что заботитесь обо мне и все такое, – сказала она, сев на заднее сиденье.

– Не за что, – ответил я. – Ты, главное, доберись до дома.

А потом, когда я собрался захлопнуть дверь, она произнесла: «Я люблю тебя, Дом». И когда дверь закрылась, мое сердце еще раз треснуло, и последняя ниточка, сдерживавшая меня, порвалась. Глядя, как такси выруливает на дорогу и увозит ее прочь, я не мог дышать. Мне хотелось лечь на тротуар и провалиться в бетон.

– Мне не послышалось? – спросила Лола.

Она собирала обрывки стихотворения, валявшиеся на тротуаре, и складывала их в сумочку. А я очень надеялся, что ей послышалось.

– Нет, – ответил я, сунув руки в карманы и провожая взглядом такси.

В тот момент я не совсем понимал, жив я или мертв.

– Слушай, ты, главное, не сорвись сейчас. Ты всегда знал, что, если влюбишься в нее, будет хреново. Но Грейс все равно тебя любит, понял? По-своему. Если бы ты был первым, если бы она знала тебя до него, то поняла бы: это и есть любовь. Просто то, что у них было…

– Было лучше? Сильнее?

– Когда от человека остается лишь воспоминание, он кажется идеальным. Не сможешь ты тягаться с мертвецом.

– Спасибо за честность. – Я покачал головой. – Когда она трезвая, то так холодна. Только когда выпьет, я начинаю думать, что нужен ей.

– Пьяные не скрывают чувств, так? Когда ты пьян, то забываешь о приличиях и говоришь, что думаешь.

– Например, что любишь своего бывшего, который умер?

– Брось. Ты знаешь, о чем я.

– Ага. Нельзя же так просто целоваться с кем попало и лишать их девственности, если не влюблена, правда?

– Именно. Это было бы просто непростительно. – Лола обняла меня за плечи и чмокнула в щеку. – Между прочим, когда я тебя поцеловала, я была в тебя влюблена. И до сих пор люблю. Очень.

– Спасибо, Ла. Я тоже тебя люблю.

– Супер. А теперь можно уже в «Бургер Кинг»? Очень есть хочу.

Когда мы добрались ко мне, я не стал заходить в дом, а пошел на задний двор, в сарай, где папа хранил свои столярные принадлежности. Нашел канистру с бензином. Разложил дрова на месте для костра, где мои предки развлекали гостей в зимние месяцы. Развел огонь. Вырывая страницы из книги «Мы – звездная пыль», я сжигал их по одной.

Я не хотел уничтожить книгу, вовсе нет; я просто отпустил ее атомы на свободу.

В воскресенье Лола и Джорджия пришли на обед (естественно, без приглашения и с кучей еды, украденной с моей же кухни).

– Угадай слово из пяти букв: начинается на ш, кончается на а, в середине есть буква х, – Лола вывалила награбленное на кровать.

– Шхуна?

– Шлюха, жалкое ты существо. Шлюха.

– Ла, у меня голова болит.

– Вот и хорошо. Ты заслужил боль, – она забралась под мое одеяло и переплела свои ноги с моими.

– Лола, нельзя же вот так, на виду у твоей девушки! Наш роман должен оставаться тайной, – сказал я, зажав ладонями ее лицо.

– Забирай ее, – ответила Джорджия, включив мой телик, мою приставку и развалившись на моем диване. – У нее похмелье, она ноет и уже меня достала. Слыхал про ее вчерашнего воздыхателя, Сэмюэля? Представь, он просил у Мюррея ее телефон.

– Подумаешь, новость, – отмахнулась Лола. – Мужчины постоянно падают к моим ногам. – Она развернула леденец, отдала его мне, потом развернула еще один и стала его сосать. – Слышно что-нибудь от Той-Которую-Нельзя-Называть?

– Ага. Сегодня утром ей написал.

– Генри.

– Ну да, ну да.

– И?

– Да как всегда. Сказала, что напилась, наговорила глупостей и извиняется. Я буду дураком, если еще раз попадусь на эту удочку.