Нашествие - [34]
— Мне матушка не велела.
На миг все онемели. Но продолжения не последовало. Задевать и дразнить Савельева никто не брался. Во-первых, Савельев не обижался, что ставило в смешное и нелепое положение того, кто пытался его задеть. Во-вторых, Савельев каждое утро упражнялся в стрельбе. Что заведомо охлаждало пыл тех, кому бы захотелось выяснить предел, за которым Савельев всё-таки обидится.
Он потопал к столу:
— Поехали, Алёшка, — и широко, со скрипом зевнул.
Господин Егошин, который по долгу занятий своих уже всё про всех в Смоленске знал (про упражнения Савельева в стрельбе тоже), учтиво кивнул:
— Изволите расплатиться, граф Ивин?
Алёша загнанно посмотрел на Савельева.
— Едем, Алёшка. Хватит.
Потом — отчаянно — на столбы цифр на зелёном сукне. Он проиграл столько, что окончить игру сейчас не было никакой возможности: платить ему было нечем. Оставалось только отыграться.
— Погоди, Савельев. Ещё талию. — Алёша сглотнул. Поднял с пола первую попавшуюся карту. Мутный дешёвый рисунок изображал юношу с верёвочными усиками. Алёша положил карту на стол:
— Валет.
Уставился на белые руки с рубиновым перстнем на мизинце. Днём он этого перстня на Егошине не видал. Или видал? Алёша уже ничего не соображал: всё вокруг подрагивало, как подрагивает воздух над камнями в зной. Господин Егошин, глядя на Савельева, пожал плечом: мол, что я могу? Согнул в руке новенькую колоду. Лента треснула. Егошин стряхнул её под стол. Стал тасовать. Потом метать.
«Валет. Ну пожалуйста. Валет», — шептал про себя Алёша.
Рубиновый перстень бросал искры. Алёше казалось, ему задорно подмигивает налитой кровью глаз. Он глядел упырю в этот глаз и не мог отвести взгляда.
«Мне не следовало сюда приезжать». Мари погладила ладонью знакомые перила — отполированные множеством касаний, хотелось бы думать, но конечно, просто начищенные горничными: перила в доме переменили прошлым летом. Но лестница была той же. Края и ребра были смягчены полумраком. Захотелось сесть на ступеньку и уткнуть лицо в колени. Надо уехать. Пока всё не запуталось ещё больше. А собственно — что? Ничего ведь. Только чувство, что скоро жизнь — понятная и прочная — разлетится вдребезги. «Это зависит только от меня самой», — попробовала успокоить себя Мари. Но не успела самой себе признаться в том — и это пугало её больше всего, — что…
— Сестрица!
Мари обернулась на хрипловатый голос.
— Алёша, ты…
Мари подошла. Невольно поморщилась. Дыхание его кисло пахло вином. Брат выглядывал из-за двери. Щёки небритые. Глаза красные. Вид был страдальческий и виноватый. «Неужели этот грязноватый вонючий взрослый мужчина — тот же человек, что пухленький малыш Алёша, которого я тискала и ласкала? Как это умещается в голове?» Старые перила, розовый малыш, чувства: ушло навсегда, но никуда не делось. Неужели так со всем? Всё уходит — и никуда не девается?
— Хорош, — кривовато улыбнулась Мари сквозь тихий ужас, о котором Алёша не мог знать. — Хоть весело тебе было?
Она подошла, потрепала брата за стоявшие дыбом лохмы:
— Вот мужчины. И у них это называется развлекаться.
Алёша комически поморщился, выдавил улыбку:
— Ой, только не говори так громко.
— Бедняга. Я позову Анфису, чтобы подала тебе… Что тебе сейчас нужнее — рассол или кофе?
— Мари. — Алёша вдруг схватил её за руку. — Мари, не могла бы ты меня выручить?
Улыбка на её лице застыла. Но не сошла.
— Что случилось?
— Ой, что ты! Ничего! Ничего не случилось…
Но в глаза не смотрел.
— Я, честное слово… Я верну!.. Если бы только могла мне одолжить… Совсем ненадолго! Поверь!
— Погоди, ты о чём?
Алёша шумно обдал её запахом перегоревшего вина. Бессмысленный вопрос. О деньгах, о чём же ещё.
Сестра тоже вздохнула:
— Сколько ж?
— Немного.
— Алёша.
— Семь тысяч.
— Семь тысяч? Но…
Ей было неловко спросить зачем. Брат пожал плечами:
— Ну… А если я скажу, например, что хочу поступить в гвардию.
— Ты решил поступить в гвардию? — изумилась Мари. — Давно? Ты говорил об этом с Николя?
— Ещё нет. Поговорю! Так одолжишь?
— Что-нибудь придумаем, — пробормотала Мари.
— О! Спасибо тебе! Ты меня так выручила!
«Семь тысяч». Она стала спускаться по лестнице.
— Куда ты? — высунулся Алёша. — Только не говори maman и papa!
— Пить чай. Идёшь?
Но при слове «чай» Алёша позеленел, как дама во время качки, и кинулся к себе в комнату, как за борт. Донёсся звук рвоты.
Мари позавидовала брату. Самой хотелось вот так наклониться над умывальником или горшком — и вытошнить из себя всё-всё-всё и саму себя тоже.
«Надо уехать, вот и всё», — твёрдо нажала на ручку двери она и вошла в столовую.
Мама, папа и Оленька просияли навстречу. В начищенных боках самовара выгнуто отражалась уютная комната, кривые вазочки, чашки, тарелки на белой выгнутой скатерти. Мари села на отодвинутый лакеем стул. Звякали чашки, бормотали и плескали голоса. Мари думала о своём: «…И почему не говорить maman и papa про гвардию?» Она нахмурилась.
— Ты против? — громко удивилась мать.
Вопрос застал Мари врасплох, но отвечать наобум ей было не впервой, умение это было отточено на званых петербургских ужинах, и она покачала головой:
— Даже и не знаю.
Такой ответ обычно располагал собеседника развить свою мысль. «Заодно пойму, о чём шла речь». Но перебил отец:
Детство Шурки и Тани пришлось на эпоху сталинского террора, военные и послевоенные годы. Об этих темных временах в истории нашей страны рассказывает роман-сказка «Дети ворона» — первая из пяти «Ленинградских сказок» Юлии Яковлевой.Почему-то ночью уехал в командировку папа, а через несколько дней бесследно исчезли мама и младший братишка, и Шурка с Таней остались одни. «Ворон унес» — шепчут все вокруг. Но что это за Ворон и кто укажет к нему дорогу? Границу между городом Ворона и обычным городом перейти легче легкого — но только в один конец.
Ленинград в блокаде. Дом, где жили оставшиеся без родителей Таня, Шурка и Бобка, разбомбили. Хорошо, что у тети Веры есть ключ к другой квартире. Но зима надвигается, и живот почему-то все время болит, новые соседи исчезают один за другим, тети Веры все нет и нет, а тут еще Таня потеряла хлебные карточки… Выстывший пустеющий город словно охотится на тех, кто еще жив, и оживают те, кого не назовешь живым.Пытаясь спастись, дети попадают в Туонелу – мир, где время остановилось и действуют иные законы. Чтобы выбраться оттуда, Тане, Шурке и даже маленькому Бобке придется сделать выбор – иначе их настигнет серый человек в скрипучей телеге.Перед вами – вторая из пяти книг цикла «Ленинградские сказки».
Ленинград, 1930 год. Уже на полную силу работает машина террора, уже заключенные инженеры спроектировали Большой дом, куда совсем скоро переедет питерское ОГПУ-НКВД. Уже вовсю идут чистки – в Смольном и в Публичке, на Путиловском заводе и в Эрмитаже.Но рядом с большим государственным злом по-прежнему существуют маленькие преступления: советские граждане не перестают воровать, ревновать и убивать даже в тени строящегося Большого дома. Связать рациональное с иррациональным, перевести липкий ужас на язык старого доброго милицейского протокола – по силам ли такая задача самому обычному следователю угрозыска?
Страна Советов живет все лучше, все веселее – хотя бы в образах пропаганды. Снимается первая советская комедия. Пишутся бравурные марши, ставятся жизнеутверждающие оперетты. А в Ленинграде тем временем убита актриса. Преступление ли это на почве страсти? Или связано с похищенными драгоценностями? Или причина кроется в тайнах, которые сильные нового советского мира предпочли бы похоронить навсегда? Следователю угрозыска Василию Зайцеву предстоит взглянуть за кулисы прошлого.
На дворе 1931 год. Будущие красные маршалы и недобитые коннозаводчики царской России занимаются улучшением орловской породы рысаков. Селекцией в крупном масштабе занято и государство — насилием и голодом, показательными процессами и ловлей диверсантов улучшается советская порода людей. Следователь Зайцев берется за дело о гибели лошадей. Но уже не так важно, как он найдет преступника, самое главное — кого за время расследования он сумеет вытолкнуть из‑под копыт страшного красного коня…
Вырвавшиеся из блокадного Ленинграда Шурка, Бобка и Таня снова разлучены, но живы и точно знают это — они уже научились чувствовать, как бьются сердца близких за сотни километров от них. Война же в слепом своем безумии не щадит никого: ни взрослых, ни маленьких, ни тех, кто на передовой, ни тех, кто за Уралом, ни кошек, ни лошадей, ни деревья, ни птиц. С этой глупой войной все ужасно запуталось, и теперь, чтобы ее прогнать, пора браться за самое действенное оружие — раз люди и бомбы могут так мало, самое время пустить сказочный заговор.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.