Наше море - [4]
Потом разговор зашел о другом. Последней сенсацией на плавбазе были похождения медвежонка, взятого матросами на «воспитание». За время своего недолгого пребывания на корабле он успел натворить много бед: забрался в каюту контр–адмирала, перевернул там все и позавтракал туалетным мылом. Ему понравилась койка флагманского артиллериста Федоренко, и он улегся на ней и не уступал место хозяину. А на днях медвежонок захотел полакомиться: пробрался на корабельный камбуз и перевернул многоведерный бак с компотом. В конце [13] концов контр–адмирал распорядился списать беспокойного «моряка» на берег.
В кают–компанию торопливо вошел адъютант командира соединения Осипов:
— Контр–адмирал приглашает к себе капитана третьего ранга Ратнера!
Разговор прервался, и я, воспользовавшись этим, подошел к штурману Чугуенко.
— Ну что ж, пойдем ко мне, — предложил Чугуенко. — Познакомлю с обстановкой и расскажу, что нового у нас произошло за время твоего отсутствия.
В каюте у Чугуенко на столе лежала стопка газет.
— Читал? — спросил он, разворачивая одну из них. — Я сохранил этот номер.
Это была газета «Красный черноморец» от 2 августа 1942 года. В ней я увидел приказ командующего флотом о награждении группы участников обороны Севастополя. Среди награжденных орденом Красного Знамени была и моя фамилия.
Чугуенко рассказал, как одним из первых кораблей на реку вошел тральщик «Якорь» и несколько сторожевых катеров. Недалеко от селения на реке установили недостроенный корпус транспорта и на нем создали плавучую мастерскую, столь необходимую для ремонта кораблей, а позже на реке поставили и плавучую базу кораблей.
Я с интересом слушал Чугуенко. Дело в том, что сразу после оставления Севастополя в июле я был откомандирован в Астрахань, где вошел в состав комиссии для составления отчета об обороне Севастополя. В комиссию вошли представители Черноморского флота и Приморской армии. По возвращении на Кавказ я попал в госпиталь. По должности я был командиром по оперативной части бригады (помощник начальника штаба). Естественно, меня в первую очередь интересовала оперативная обстановка на Черном море.
Чугуенко рассказал о героической обороне Новороссийска. В городе был создан оборонительный район, объединивший защитников города на суше и на море. Моряков возглавлял командующий Азовской флотилией контр–адмирал С. Г. Горшков. 11 сентября 1942 года у стен цементного завода «Октябрь» фашисты были остановлены и
больше не продвинулись ни на метр. Теперь противник рвется через горные перевалы к Туапсе. Но и там ему не пройти!
Захватив Севастополь и часть Новороссийска, немцы рассчитывали свернуть боевые действия на Черноморском флоте. Но не вышло. Мы по–прежнему являемся хозяевами на Черном море! Черное море — наше море!
Главная задача нашего соединения — это обеспечение морских перевозок для фронта. Тральщики и сторожевые катера ежедневно ходят в конвои, несут службу охранения своего побережья. А каждый конвой[1] — это бои с подводными лодками и авиацией противника, которая досаждает нам больше всего. Соединение наше теперь называется бригадой траления и заграждения.
Основной корабельный состав прежний: базовые тральщики и сторожевые катера, а также катерные тральщики и более мелкие суда.
Много новостей было и в штабе соединения. Только что прибыл и приступил к работе новый начальник штаба капитан 2 ранга Александр Федорович Студеничников.
— Ну и как он? — спросил я Чугуенко о новом начальнике штаба. Чугуенко собрался ответить, но в это время над головой раздался шум.
— А вот послушай, — загадочно сказал Чугуенко. «Тук, тук, тук» — гулко стучали чьи–то каблуки по железным ступенькам трапа.
— А сейчас услышишь телефонный звонок, — не объясняя в чем дело, продолжал Чугуенко.
И действительно, раздался короткий звонок, и в телефонной трубке послышался отрывистый голос:
— Зайдите ко мне!
— Есть! — ответил Чугуенко. — Идем, по дороге расскажу, — продолжал он, положив телефонную трубку. — Каюта моя, как видишь, расположена под адмиральским салоном, и мне всегда слышно, когда начальник штаба спешит к контр–адмиралу. Надо сказать тебе, что новый начальник штаба человек быстрый и энергичный. Сейчас будут даны цеу!
Вместе со штурманом Чугуенко я вошел в каюту. Капитан 2 ранга Студеничников оказался человеком высокого роста, плотным, в просторном кителе с белым [15] жестким подворотничком. Темные глаза его смотрели твердо и решительно. Принял он меня и Чугуенко стоя. Распоряжения отдавал быстро и лаконично. Чугуенко едва успевал делать пометки в блокноте. В нем было столько энергии, неперебродившей силы, что, казалось, мостик быстроходного корабля был бы более подходящим для него местом, чем штабная каюта. Может быть, это впечатление складывалось потому, что Студеничников был полной противоположностью прежнему нашему начальнику штаба, человеку очень спокойному и неторопливому.
Я представился. Студеничников внимательно посмотрел на меня и сказал:
— Отдыхайте, позже я с вами поговорю, хотя контрадмирал, кажется, уже приготовил вам задание.
Мы вышли на верхнюю палубу. Река по–прежнему гнала мутные воды, шумела и булькала у борта корабля. Чугуенко достал портсигар, собираясь закурить, но в это время вахтенный сигнальщик с ходового мостика вдруг громко крикнул:
Книга Владимира Дубровского в числе немногих рассказывает главным образом о боевых буднях Черноморского флота в это тяжелое и героическое время Севастопольской обороны. Разумеется, в книге есть и эпизоды сухопутной обороны города, но основное внимание автора обращено к флоту. Не претендуя на полноту описания событий многодневной обороны, автор, бывший «катерник», с особой любовью и знанием дела пишет о кораблях «малого флота» — катерах–охотниках, тральщиках, торпедных катерах, которые выполняли важную опасную работу — уничтожение мин на фарватерах, конвоирование транспортов, высадка десантов.
Когда авторов этой книги отправили на Восточный фронт, они были абсолютно уверены в скорой победе Третьего Рейха. Убежденные нацисты, воспитанники Гитлерюгенда, они не сомневались в «военном гении фюрера» и собственном интеллектуальном превосходстве над «низшими расами». Они верили в выдающиеся умственные способности своих командиров, разумность и продуманность стратегии Вермахта…Чудовищная реальность войны перевернула все их представления, разрушила все иллюзии и едва не свела с ума. Молодые солдаты с головой окунулись в кровавое Wahnsinn (безумие) Восточного фронта: бешеная ярость боев, сумасшедшая жестокость сослуживцев, больше похожая на буйное помешательство, истерическая храбрость и свойственная лишь душевнобольным нечувствительность к боли, одержимость навязчивым нацистским бредом, всеобщее помрачение ума… Посреди этой бойни, этой эпидемии фронтового бешенства чудом было не только выжить, но и сохранить душевное здоровье…Авторам данной книги не довелось встретиться на передовой: один был пехотинцем, другой артиллеристом, одного война мотала от северо-западного фронта до Польши, другому пришлось пройти через Курскую дугу, ад под Черкассами и Минский котел, — объединяет их лишь одно: общее восприятие войны как кровавого безумия, в которое они оказались вовлечены по воле их бесноватого фюрера…
Ричмонд Чэпмен — обычный солдат Второй мировой, и в то же время судьба его уникальна. Литератор и романтик, он добровольцем идет в армию и оказывается в Северной Африке в числе английских коммандос, задачей которых являются тайные операции в тылу врага. Рейды через пески и выжженные зноем горы без связи, иногда без воды, почти без боеприпасов и продовольствия… там выжить — уже подвиг. Однако Чэп и его боевые товарищи не только выживают, но и уничтожают склады и аэродромы немцев, нанося им ощутимые потери.
Новая книга пермского писателя-фронтовика продолжает тему Великой Отечественной войны, представленную в его творчестве романами «Школа победителей», «Вперед, гвардия!», «Костры партизанские» и др. Рядовые участники войны, их подвиги, беды и радости в центре внимания автора.
8 сентября 1943 года, правительство Бадольо, сменившее свергнутое фашистское правительство, подписало акт безоговорочной капитуляции Италии перед союзными силами. Командование немецкого гарнизона острова отдало тогда дивизии «Аккуи», размещенной на Кефаллинии, приказ сложить оружие и сдаться в плен. Однако солдаты и офицеры дивизии «Аккуи», несмотря на мучительные сомнения и медлительность своего командования, оказали немцам вооруженное сопротивление, зная при этом наперед, что противник, имея превосходство в авиации, в конце концов сломит их сопротивление.
Служба в армии — священный долг и почетная обязанность или утомительная повинность и бесцельно прожитые годы? Свой собственный — однозначно заинтересованный, порой философски глубокий, а иногда исполненный тонкой иронии и искрометного юмора — ответ на этот вопрос предлагает автор сборника «Особенности национальной гарнизонной службы», знающий армейскую жизнь не понаслышке, а, что называется, изнутри. Создавая внешне разрозненные во времени и пространстве рассказы о собственной службе в качестве рядового, сержанта и офицера, В.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.