Наша бабушка Инесса Арманд. Драма революционерки - [6]
В МГУ на экзамене по истории КПСС на меня с радостным ожиданием поднимает глаза преподавательница, известная своим крутым нравом:
— Арманд! Какая у вас революционная фамилия! Уж не родня ли Инессе Федоровне?
После моего ответа по билету — трояк, сердитый взгляд и замечание:
— Вы — потомок Инессы Арманд, должны были бы потрудиться и лучше выучить историю партии, у истоков основания которой стояла ваша бабушка!
Я не могу признаться этому свирепому доценту, что каждый раз, зазубривая историю КПСС, засыпаю ровно на десятой минуте занятий.
Муж во время нашей ссоры:
— Я думал, что ты — внучка Инессы — окажешься необыкновенной женщиной! А ты — такая же, как все!
В роддоме:
— Арманд. Какая у вас историческая фамилия... вы родственница Инессы Арманд? Дышите глубже... Еще... А правда, что ваша бабушка была любовницей Ленина?
Ну выдаете, уважаемый акушер-гинеколог! Нашли о чем спрашивать страдающую от боли роженицу!
И вот так всегда. Услышав фамилию, от меня ждали чего-то необыкновенного. Я бы охотно сменила ее на другую, но отец просил этого не делать. Я ему пообещала. И вот расплата: по жизни я часто испытываю острую неловкость от того, что должна отвечать за свое родство с двоюродной бабушкой, которая умерла за тридцать лет до моего рождения. Представления об этой родственнице у меня в юности не сложилось никакого. Когда вспоминали Инессу Федоровну в разговоре, это имя ассоциировалось у меня с красивым домом на Манежной улице в Москве, где у входной двери в подъезд висит мемориальная доска. Здесь жила Инесса Арманд. В этом доме временами жил и мой папа после того, как в наш дом на Воздвиженке попала бомба. Он очень дружил со своими двоюродными братьями и сестрами.
Иногда летом в Ригу приезжала из Москвы папина двоюродная сестра Варвара Александровна — дочь Инессы. Они были ровесниками и дружили с детства. Мы всегда встречали ее на вокзале с букетом цветов. Тетя Варя выделялась из общей толпы своим черным экстравагантным беретом. Обычно она останавливалась в Доме художника на Рижском взморье. Мы жили на государственной даче неподалеку. Тетя Варя с утра уходила на море и пропадала там целый день со своим этюдником. Вечерами пили чай у нас на веранде. На столе стояли вазочки с черносмородинным желе и тарелка с маленькими бисквитными пирожными, которые таяли во рту. «У вас здесь прямо Европа!» — констатировала Варвара Александровна.
Она знала, о чем говорила. Вместе с отцом, братьями и сестрой, иногда вместе с моей бабушкой Рене и моим маленьким папой ей не раз приходилось ездить во Францию или Швейцарию, чтобы повидаться с матерью, которая была вынуждена жить в эмиграции.
Варвара Александровна была молчалива. Позднее я узнала, что, когда Инессу впервые арестовали на глазах у испуганных детей, она шепнула им: «Молчите, не болтайте, кто у нас тут бывает!» Варя запомнила этот материнский наказ раз и навсегда. И только в конце 1960-х гг. Варвара Александровна кое-что поведала для истории.
Рассказала, как в детстве оказалась в тюремной камере. Перед Рождеством 1907 г. ее отец Александр Евгеньевич, знавший из писем Инессы, как она отчаянно тоскует по детям, добился разрешения тюремного начальства на свидание заключенной с их шестилетней дочерью Варей. Более того, девочку разрешили привести прямо в камеру. Узнав об этом, соседки Инессы правдами и неправдами добились, чтобы им поставили елку. Рождественское деревце они украсили своими нательными крестиками. Когда девочку привели в узилище, женщины прослезились. Они ласково говорили с Варей, рассказывали, какая хорошая у нее мама, и убеждали, что уже скоро она вернется домой. А сама Инесса на прощание сказала дочери:
— Расскажи всем нашим, что в тюрьме сидят не только воры и бандиты. Ты видишь — эти женщины, они добрые и хорошие.
Варвара Александровна, вспоминая этот эпизод, заключила: «Я тогда и сама поняла, что рядом с мамой хорошие женщины». В то время у нас работала очень добрая горничная. И у нее был такой же простой крестик, как и те, которыми мамины соседки по камере украсили елку, а вовсе не золотой, как у нас у всех. Родители всегда учили нас относиться к бедному люду с уважением и симпатией. Уже в советское время нам намекнули, что безопаснее всем говорить, что мама и предки отца тоже из бедных. Поэтому в воспоминаниях нашего родственника, видного географа Давида Эмильевича Арманда, присутствует версия о происхождении семьи из бедных слоев общества.
Долгое время в литературе повторялась легенда о том, что Инесса — племянница бедной гувернантки, трудовой элемент, Золушка, вышедшая замуж за своего принца, сына богатого фабриканта. Об этом написал журналист Павел Подляшук, которого увлек образ пламенной революционерки. Я читала его книжку «Товарищ Инесса», и версия автора не вызывала у меня сомнений. «Парижанка Инесса Елизавета оказалась в Москве. Ее привезла сюда тетка, учительница музыки и французского языка в богатых семьях. Вместе с ними жила бабушка. Семья была трудовая»>2.
Не было никаких оснований не верить автору. Потому что наша семья определенно была трудовой. Конечно, папа вскользь упоминал, что когда-то у его деда было большое состояние, фабрики, дома, леса и собственные экипажи. У меня в шкатулке в качестве доказательства этих смутных слухов хранились подарки от тети, папиной сестры Марии, — золотой крестик, тонкое золотое колечко с сапфиром и изящная подвеска с маленьким ограненным прозрачным камушком, названия которого я не знала (потом выяснилось, что это хризолит). Во всяком случае, в нашей веселой, дружной семье всем этим сказкам о богатстве никто не придавал значения. Папа часто повторял, что большие деньги — это большая обуза. Деньги любят внимание, их нужно приумножать, иначе они обидятся и уйдут к другим. И это справедливо, заключал папа, выворачивая карманы с мелочью в качестве наглядной демонстрации своего легкого отношения к деньгам. Отец был кинорежиссером. Главные свои фильмы снял на Рижской киностудии, куда приехал после войны, как и многие другие кинематографисты, чтобы помочь новой советской республике создать собственный национальный кинематограф. Вот что пишет о нем латвийский кинорежиссер Янис Стрейч, автор любимого зрителями фильма «Театр» с Вией Артмане в главной роли:
Королева огромной империи, сравнимой лишь с античным Римом, бабушка всей Европы, правительница, при которой произошла индустриальная революция, была чувственной женщиной, любившей красивых мужчин, военных в форме, шотландцев в килтах и индийцев в тюрбанах. Лучшая плясунья королевства, она обожала балы, которые заканчивались лишь с рассветом, разбавляла чай виски и учила итальянский язык на уроках бельканто Высокородным лордам она предпочитала своих слуг, простых и добрых. Народ звал ее «королевой-республиканкой» Полюбив цветы и яркие краски Средиземноморья, она ввела в моду отдых на Лазурном Берегу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга о человеке, который оказался сильнее обстоятельств. Ни публичная ссора с президентом Путиным, ни последовавшие репрессии – массовые аресты сотрудников его компании, отъем бизнеса, сперва восьмилетний, а потом и 14-летний срок, – ничто не сломило Михаила Ходорковского. Хотел он этого или нет, но для многих в стране и в мире экс-глава ЮКОСа стал символом стойкости и мужества.Что за человек Ходорковский? Как изменила его тюрьма? Как ему удается не делать вещей, за которые потом будет стыдно смотреть в глаза детям? Автор книги, журналистка, несколько лет занимающаяся «делом ЮКОСа», а также освещавшая ход судебного процесса по делу Ходорковского, предлагает ответы, основанные на эксклюзивном фактическом материале.Для широкого круга читателей.Сведения, изложенные в книге, могут быть художественной реконструкцией или мнением автора.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
Воспоминания русской революционерки, сподвижницы Кропоткина, Чайковского, Желябова, Перовской и Синегуба, аристократки, вместе с единомышленниками «пошедшей в народ», охватывают период с 1873-го по 1920 год. Брешковская рассказывает о том, как складывалось революционное движение, об известных революционерах, с которыми она общалась в заключении. Она не только констатирует факты, но и с не угасшей революционной страстью осуждает политику большевиков, приведших страну в тупик после 1917 года.
Ришард Болеславский был в числе тех поляков, которые под влиянием патриотического порыва вступили в российскую армию, чтобы сражаться за независимость Польши. Вместе со своим уланским полком он прошел через все тяготы Первой мировой войны. После отречения царя и свершения Февральской революции польским уланам пришлось не только наблюдать со стороны ужасы безвластия: погромы, грабежи, самосуд и насилие, но и, становясь на ту или иную сторону, защищать свою жизнь.
Удивительная жизнь и судьба Ивана Васильевича Кулаева может послужить примером для истинного предпринимателя. Он пытал счастья на приисках в тундре, тонул подо льдом Енисея, пережил китайское боксерское восстание, Русско-японскую и Первую мировую войну, революцию, национализацию имущества, бандитское похищение… Каждый раз начиная с нуля, он верил в свою удачу, в свою счастливую звезду. В книге воссоздана подлинная атмосфера быта, экономики и промышленности Сибири начала века.
В книге Эриха Людендорфа, теоретика военного искусства и одного из идеологов германского милитаризма, изложена его точка зрения на события 1914–1918 годов. Во многом благодаря его действиям немецкие войска нанесли ряд поражений русским армиям и вынудили их отступить за пределы Восточной Пруссии. Являясь начальником оперативного отдела Генштаба, Людендорф фактически руководил военными действиями на Восточном фронте в 1914–1916 годах, а в 1916–1918-м – всеми вооруженными силами Германии.