Наш Современник, 2009 № 01 - [69]
Обнаружили Пичугина утром на выезде из слободы бабы, выгонявшие скотину. Он лежал на спине, запрокинув голову, и рот его был набит зелеными капустными листьями… Никто из баб не знал, зачем и кто это сделал, но позже, когда собрался возле Пичугина народ и приехал Мустафа, кто-то из знающих мужиков сказал:
- Деньги очень любил, вот и набили рот капустой. Навсегда наелся мужик…
Пичугина накрыли несвежей белой тряпкой, чтобы он не пугал зверским оскалом людей, которые, собравшись возле него в первые минуты, теперь расходились по домам, даже не заинтересовавшись работой следователя и криминалиста, который фотографировал, что-то записывал и замерял. Вскоре прибыла медицинская "Газель" грязно-желтого цвета без окон. Пичугина затолкали в черный полиэтиленовый мешок и, кинув в металлические носилки, похожие на корыто, задвинули корыто в глубь машины.
- Был человек, и нет его, и вся ему награда - полиэтиленовый мешок, - сказал кто-то в наступившей тишине безразлично и спокойно.
И все-таки смерть Пичугина, более походившая на гибель, всколыхнула слободу. И даже не сама смерть пусть и никчемного человека, к которому все-таки многие относились с опаской, а тот пугающий знак в виде кляпа из капусты, которым его зачем-то наградили после смерти. Словно этим знаком кто-то невидимый и могущественный напоминал, говорил всем о том, что так будет с каждым, кто посмеет сделать что-то против его воли.
И никто не знал, кто этот человек.
Пробираясь окольными путями к автобусной остановке, Роза Устинова обратила внимание на собравшихся людей почти случайно, потому что они не могли не привлекать внимания. Когда же узнала, что на этом месте час назад нашли мертвого Пичугина, то у нее все сердце оборвалось.
- Что же с ним произошло-то? - спросила Роза у раскрасневшейся Ав-дотьихи, неизвестно как оказавшейся на выгоне, потому что скотины у нее не имелось.
- Сама, девка, не знаю, только прибежала посмотреть, а его уж увезли… Говорят, что его свои же дружки прикончили, рот капустой набили, потому что деньги не поделили, которые отняли у меня да Купцова! Если это так, тогда и поделом ему, прости Господи!
- Какой капустой? - не поняла Роза.
Обыкновенной, какая на бахчах растет… Это так положено у них делать, мол, для острастки, чтоб другим неповадно было!
- У кого у "них-то"? - ничего не понимала Роза.
Не стала Фирсова более объяснять, лишь отмахнулась, как от назойливой мухи или еще от какого зловредного насекомого. А Роза тоже свою гордость показала: ничего более расспрашивать не захотела, а, поправив на плече сумку, пошла на остановку, тем более что со стороны Перловки показался автобус. Пока она задумалась, вспоминая Пичугина, не увидела, как автобус обогнала синяя "Нива" директора из Перловки, и вот уж машина, прошуршав по обочине шинами, остановилась рядом, дверка распахнулась, и улыбающийся Темнов выглядывает.
- Роза, садись, подвезу!
Окрестные водители часто подвозили почтальонку, это уж так принято не только в Казачьей Засеке. Вот и Темнов возник на ее горизонте второй раз за последнее время, с того самого дня, когда она ездила в Электрик к Бунтову. Тогда, уйдя от него расстроенной и обиженной, она зашла к дочери, на счастье оказавшейся дома, но пробыла у Марии часа два, не более, и пошла на автостанцию. Когда же случайно встретила Темнова, то не отказалась от предложения попутно подъехать до слободы. Тогда это, правда, выглядело неожиданно, но вполне понятно, но то, что сегодня он оказался в Казачьей Засеке именно тогда, когда она обычно отправлялась на почту, выглядело подозрительно, почти несерьезно. Ей же было не до шуток в этот час, когда только что узнала о Пичугине, но все-таки не удержалась и, усевшись на переднем сиденье, спросила у аккуратно причесанного Темнова, от которого приятно пахло одеколоном и, как всегда, свешивался волной чуб:
- Алексей Алексеевич, вы что, преследуете меня?
Она увидела, как он стушевался, даже слегка покраснел, но постарался не выдать смущение, скрыв его в шутке:
- Кто же откажется подвезти такую красавицу?
- А жена не заревнует? Люди сегодня же расскажут! - с ухмылкой спросила и предостерегла Роза, нисколько не ощущая стеснения, словно говорила с одноклассником.
- Нет у меня, Роза, более жены. Была да испарилась! Поэтому я человек свободный! - сказал Темнов так, словно похвастался, но его слова все-таки более походили на жалобу. - Чего народ-то кучкуется?
- Пичугина убили… - серьезно и сердито ответила Роза.
Но Темнов не понял ее серьезности и хмыкнул, задиристо посмотрел на попутчицу:
- Сам, поди, виноват! Просто так не отправляют на тот свет!
- Ну, зачем вы так, Алексей… Алексеевич? Все под Богом ходим!
- Это так, конечно, - продолжал упрямиться Темнов, - но только когда уходит достойный человек, о нем и говорить хочется достойно… А от этого Пичугина какая польза? Нигде не работал, пил, кутил. А, спрашивается, на что? Мать-пенсионерка, что ли, снабжала? Да у той самой денег - кот наплакал. Так что, Роза, и не жалей ты этого Пичугина! Он людей в Электрике обирал, рэкетировал их.
Выслушав директора, Устинова вздохнула:
«Момент истины» – самый знаменитый в истории отечественной литературы роман о работе контрразведки во время Великой Отечественной войны. Этой книгой зачитывались поколения, она пользовалась – и продолжает пользоваться бешеной популярностью. Она заслуженно выдержала девяносто пять изданий и в наши дни читается так же легко и увлекательно, как и много лет назад.
Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности и разведки СССР в разное время исторической действительности. Содержание: 1. Яков Наумович Наумов: Двуликий Янус 2. Яков Наумович Наумов: Тонкая нить 3. Яков Наумович Наумов: Схватка с оборотнем 4. Владимир Осипович Богомолов: В августе сорок четвертого 5. Александр Исаевич Воинов: Кованый сундук 6. Лев Израилевич Квин: ...Начинают и проигрывают 7. Герман Иванович Матвеев: Тарантул 8.
Знаменитый роман В. О. Богомолова, ветерана Великой Отечественной войны, «Момент истины» («В августе сорок четвертого…») переведен более чем на пятьдесят иностранных языков. Это произведение «о советской государственной и военной машине». Безупречная авторская работа над историческими, архивными материалами позволила точно и достоверно, вплоть до нюансов, воссоздать будни сотрудников спецслужб, а в сочетании с лихо закрученным детективным сюжетом заставляет читать роман на одном дыхании…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Богомолов Владимир Осипович (3.07.1926-30.12.2003) – участник Великой Отечественной войны и войны с Японией, офицер войсковой разведки. После демобилизации из армии в 1950 году вернулся в Москву, в 1952 году – экстерном закончил среднюю школу рабочей молодёжи. В 1958 году Богомолов дебютировал в литературе повестью «Иван», которая сразу принесла ему известность. В 1974 году в журнале «Новый мир» был опубликован роман «Момент истины»(«В августе сорок четвёртого…»), ставший одним из популярнейших произведений о Великой Отечественной войне.
Читателя, знакомого с прозой Ильи Крупника начала 60-х годов — времени его дебюта, — ждет немалое удивление, столь разительно несхожа его прежняя жестко реалистическая манера с нынешней. Но хотя мир сегодняшнего И. Крупника можно назвать странным, ирреальным, фантастическим, он все равно остается миром современным, узнаваемым, пронизанным болью за человека, любовью и уважением к его духовному существованию, к творческому началу в будничной жизни самых обыкновенных людей.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
Абрам Рабкин. Вниз по Шоссейной. Нева, 1997, № 8На страницах повести «Вниз по Шоссейной» (сегодня это улица Бахарова) А. Рабкин воскресил ушедший в небытие мир довоенного Бобруйска. Он приглашает вернутся «туда, на Шоссейную, где старая липа, и сад, и двери открываются с легким надтреснутым звоном, похожим на удар старинных часов. Туда, где лопухи и лиловые вспышки колючек, и Годкин шьёт модные дамские пальто, а его красавицы дочери собираются на танцы. Чудесная улица, эта Шоссейная, и душа моя, измученная нахлынувшей болью, вновь и вновь припадает к ней.
Один человек с плохой репутацией попросил журналиста Максима Грязина о странном одолжении: использовать в статьях слово «блабериды». Несложная просьба имела последствия и закончилась журналистским расследованием причин высокой смертности в пригородном поселке Филино. Но чем больше копал Грязин, тем больше превращался из следователя в подследственного. Кто такие блабериды? Это не фантастические твари. Это мы с вами.
Популярный глянцевый журнал, о работе в котором мечтают многие американские журналисты. Ну а у сотрудников этого престижного издания профессиональная жизнь складывается нелегко: интриги, дрязги, обиды, рухнувшие надежды… Главный герой романа Захарий Пост, стараясь заполучить выгодное место, доходит до того, что замышляет убийство, а затем доводит до самоубийства своего лучшего друга.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!