Наш Современник, 2007 № 02 - [7]

Да, кое-кто его боялся, потому что в пору запланированного и удачно осуществляемого разъединения народов, в пору, когда слово “патриотизм” было отнесено к разряду ругательных, он, глубоко русский и православный человек, соединял народы и высоко поднимал знамя патриотизма, межнационального и межконфессионального российского согласия. Наконец, Международный фонд славянской письменности и культуры был наряду с Союзом писателей России учредителем, а сам Клыков — членом общественного совета журнала “Наш современник”, на сегодняшний день, несомненно, лучшего и самого бесстрашного журнала России.

После Клыкова остались памятники как в России, так и за ее пределами, своего рода путеводители — тем, на кого мы должны опираться в духовной борьбе за Россию: великим первоучителям славянства равноапостольным Кириллу и Мефодию, великим охранителям России святым Божьим угодникам Николаю Чудотворцу, Сергию Радонежскому, Серафиму Саровскому, Савве Сербскому, великим сынам России — Александру Пушкину, Федору Достоевскому, Ивану Бунину, Константину Батюшкову, Георгию Жукову, Николаю Рубцову, Василию Шукшину… Его Поклонный крест, несмотря ни на что, стоит на стыке России, Украины и Белоруссии, и каждый год десятки тысяч людей из трех республик собираются около него, по-прежнему чувствуя себя единым народом.

В статье митрополита Иоанна “Будь верен до смерти!” приведены еще такие святоотеческие слова: “Человек есть олицетворенный долг!” Это можно сказать и о Вячеславе Михайловиче Клыкове. Он свой долг перед Россией и перед славянством выполнил сполна.

Я полагаю, что смерть Вячеслава Михайловича Клыкова огорчила и некоторых, мягко скажем, либеральных демократов, выдвинувших против него несколько судебных исков, обвинявших его в том числе в разжигании так называемой межнациональной розни. Очень уж им хотелось увидеть Клыкова на скамье подсудимых, а может, даже в лагерной робе. А он вот “сбежал” от ветхозаветного правосудия.

Президент России В. В. Путин, не забывший поздравить с юбилеем шута Жванецкого, не выразил своего соболезнования по поводу кончины В. М. Клыкова ни Международному фонду славянской письменности и культуры, ни родным и близким. Может, не подсказали лукавые царедворцы, может, принципиально не захотел…

Владислав Швед, Сергей Стрыгин Тайны Катыни

Нет народа, о котором было бы придумано столько лжи и клеветы, как о русском народе.

Екатерина II Великая

“Катынью” вот уже более 60 лет называют события, связанные с трагической судьбой граждан довоенной Польши, пропавших на территории Советского Союза в 1939-41 гг. Самую многочисленную категорию среди них составляли бывшие польские офицеры.

Согласно рассекреченным в 1992 г. документам ЦК ВКП(б) и НКВД-КГБ СССР считается, что 21 857 пленных польских офицеров, полицейских, государственных чиновников и представителей интеллигенции, находившихся в советских лагерях и тюрьмах, в 1940 г. были расстреляны сотрудниками НКВД в Катынском лесу под Смоленском, в Калинине (Твери) и Харькове. С тех пор “Катынь” не только географическое название — это водораздел в польско-российских отношениях.

Сегодня господствует версия о безусловной вине советского руководства за гибель польских военнопленных. Однако немало фактов убедительно свидетельствует о причастности к катынскому преступлению немцев. Тем не менее настоящее исследование не ставит целью “перевод стрелок” ответственности за Катынь на нацистов. Главное — установление истины.

Делать какие-либо окончательные выводы о подлинных обстоятельствах катынской трагедии без дополнительного исследования всей совокупности фактов — и давно известных, и выявленных за последнее время — весьма опрометчиво. Однако это не мешает сформулировать ряд вопросов и обозначить версии, на которые официальное расследование не дало ответа. Этому и будет посвящено наше исследование.

Но прежде рассмотрим польско-российские отношения через призму катынского преступления.

Взгляд из Варшавы и Москвы

Польский писатель Петр Кунцевич в своем открытом письме президенту Путину в варшавской газете “Трибуна” в марте 2006 г. написал: “Я не был вашим другом — напротив, был заклятым врагом. Но в то же время я немного знал русскую культуру, ваши легенды, историю, литературу, музыку, науку — и отдавал себе отчет, как велика эта культура и что не подобает ее игнорировать.

А игнорировали мы ее потому, что считали такой подход своего рода защитой от вас, ведь когда-то мы были конкурентами, несколько веков назад мы тоже хотели создать свою собственную, польско-литовско-украинскую империю. Вы нас одолели — победили и поглотили, — однако об имперских амбициях никогда не забывается, здесь доходит даже до смешного. Невозможно оспаривать вашу победу, как нельзя избежать и ненависти побежденных. Но мир с огромной скоростью меняется, — а потому и мы, и вы должны этому научиться.

Мне бы хотелось, чтобы Вы, господин президент, вникли в наше отношение к катынской проблеме, которая застряла между нашими народами, как кость в горле, и которую никогда, вообще никогда не удастся устранить, как не удастся зачеркнуть разорения поляками Кремля или пожара Москвы… Катынь — это уже не локальная проблема, пусть даже самая важная, это опорочивание славянской семьи перед всем миром” (“Трибуна”. 03.03.2006).