Наш Современник, 2006 № 05 - [16]
Этот простой рабочий человек и являлся для нас образом польского народа. Народа, который не вызывал никаких других чувств, кроме добрых. Вероятно, в то время народная жизнь в Польше не давала воли шляхте. Теперь всё изменилось. И не исключено, что шляхта при помощи СМИ сможет перевоспитать польский народ. Вот что страшно.
С уважением,
Ю. Вараксин
г. Москва
Здравствуйте, уважаемый Станислав Юрьевич!
Прочла главу “Наш первый бунт” из Ваших воспоминаний “Поэзия. Судьба. Россия”. Актуальная, болезненная для нас, русских людей, тема. Соглашаюсь с каждым Вашим словом, особенно с такими: “опасные и непредсказуемые особенности еврейского менталитета в том, что он автоматически, инстинктивно, стихийно изменяется в зависимости от изменения жизненных обстоятельств, что зачастую евреи — это люди, меняющие не только кожу, но и душу”.
Как-то по “Радио России” был “обзор” журналов. Но, увы, все 15 минут говорили лишь о журнале “Знамя”. А из поэтов упомянули только Владимира Рецептера. Вот такой у нас “богатый” выбор.
Журнал “Наш современник” на 2006 год я выписала, с нетерпением жду новых интересных и актуальных материалов на его страницах.
Успехов и здоровья Вам!
В. Путилина
г. Чкаловск Нижегородской обл.
Уважаемая редакция “Нашего современника”!
Доброго здоровья и добрых дел вам всем теперь и всегда!
Благодарю за уважение к читателям, за умные, интересные, нужные статьи, материалы, стихи. Всегда читаю Ст. Куняева, С. Семанова, А. Казинцева, С. Кара-Мурзу, И. Медведеву и Т. Шишову, Мариночку Струкову и др. Мал тираж, а у нас и через 13 лет нет денег выписывать журнал. 20 лет объявленной перестройки — разгрома, 13 лет грабиловки наших пенсий. В советское время я выписывала 2 журнала, 2 газеты. С декабря 2005 г. читаю “Наш современник”. За журналом — очередь в нашей библиотеке.
Жизнь у нас безрадостная, очень суетная теперь: очереди к врачам, за пенсией, за лекарствами, к депутатам, к юристам по 2-3 часа и т. д. Бюрократия советская кажется просто ангельской, а жизнь советская — раем. По причине суеты, безрадостности не читают люди что-либо серьёзное. Как писала в “Известиях” Е. Боннэр, “мы этого не хотели…”.
Н. И. Максименко
г. Санкт-Петербург
Уважаемая редакция!
Пишут вам военные моряки из Белоруссии.
У нас существует морская организация — “Союз военных моряков” в г. Могилеве и области. Все мы, военные моряки, прошли непростой жизненный путь. И у каждого есть определенные заслуги перед Отечеством. Мы с тревогой и волнением наблюдаем за происходящими событиями в России. В частности, я, капитан 2-го ранга Козлов В. И., прочитывая ваш журнал “от корки до корки”, обратил внимание на серию публикаций Александра Казинцева “Менеджер Дикого поля”. Выступил с докладом в ноябре прошлого года перед офицерами военкомата г. Могилева по этим статьям. Акцент был сделан на состоянии офицерского корпуса России. Стояла мертвая тишина. Мы все понимаем, что будущее наше зависит от того, как дальше будут развиваться политические события в пределах Садового кольца. Нельзя не согласиться с митрополитом Иоанном (Снычевым), что “опять иноверцы и инородцы сидят в Кремле”.
Наша организация занимает активную позицию и пытается внести посильную лепту в дело возрождения державы. Мы направили письмо в Минск в поддержку Президента Республики Беларусь. Начинаем налаживать контакты с общественными организациями России. Проводим общественную работу в городе. Три года назад я направил открытое письмо, через газету А. Проханова, адмиралу Симоненко (начинали с ним службу в экипаже Белецкого на ракетном подводном крейсере стратегического назначения лейтенантами в Гаджиево) с вопросом, не приходится ли ему запрашивать “добро” у натовских структур на выход стратегических лодок в море…
Содержание письма обсуждено с военными моряками.
С уважением,
Председатель могилевской городской организации
“Белорусский союз военных моряков”
Козлов Владимир Иванович
Здравствуйте, уважаемый Александр Иванович!
Получая “Наш современник”, я сразу смотрю — есть ли там Ваш “Дневник современника”. Пожалуй, на сегодня это самое интересное и самое актуальное, что печатает Ваш журнал.
В 90-х годах я “Наш современник” читал только в читальном зале библиотеки (в отличие от изданий типа “Новый мир” и “Знамя”, где-то с 1995 года “НС” на абонементе не стало). Ранее мне было незнакомо Ваше имя. А тут в одной из статей обратила на себя внимание мысль о том, что смена власти может начаться с победы патриотов в каком-либо регионе. Вы привели печально известный Гданьск, где дружные стачки судостроителей 1980 г. (Валенса и т. д.) в конце концов привели к краху народной Польши. Здесь сразу виден тонкий знаток послевоенной истории…
…Статья “Ущелье”. Ничего более основательного и тревожного о нашем постсоветском бытии я не читал. На мой взгляд, эта статья должна бы стать набатом для славянской души. Меня поразило ваше последующее упоминание о том, что на неё не пришло ни одного отклика.
Секретарь нашего отделения КПРФ Ноланут (далёкие шведские предки определили его фамилию, а вообще-то в нашем городе и районе это единственный подвижник) после прочтения “Ущелья” предложил мне прочитать лекцию на эту тему. Конечно, на лекцию явилась небольшая группа наших сторонников, людей пожилых.
С потоплением подлодки "Курск" драма в Баренцевом море не заканчивается. Бесстрашный капитан бросается в погоню за обидчиками нашей морской державы...
Роман Николая Переяслова «Тень „Курска“, или Правды не узнает никто», конечно же, вызовет споры. Да и как иначе, если всё наше общество ведёт сегодня своё независимое расследование причин, вызвавших гибель современного подводного крейсера! Предлагает свою версию случившегося и Н. Переяслов. Однако, как бы убедительно ни выглядело всё изображенное им, необходимо всё-таки помнить, что это — только роман, т. е. художественное произведение с выдуманными героями и смоделированными ситуациями. Поэтому не стоит его рассматривать как доказательство того, что всё было именно так, а не иначе...
Один из самых лживых мифов, оставленных в наследие стране официозной пропагандой последнего десятилетия XX века, - это миф о бескровном и мирном характере ликвидации СССР. Миф этот, удобный для некоторых политиков той эпохи, не выдерживает элементарной проверки фактами. Тем не менее, есть опасность его закрепления в общественном сознании как самоочевидной истины. А это значит, что поругана и забыта будет кровь сотен тысяч людей, своими страданиями оплативших распад Союза. Желание противостоять такому забвению и стало для автора, которому довелось побывать не в одной `горячей точке`, едва ли не главным побудительным мотивом к написанию этой книги.
Владимир ПОПОВ - На углу Краловских Виноградов и Банного переулкаДмитрий ВОЛОДИХИН - Кризис как надежда на очищениеКсения МЯЛО - Всего 20 лет — уже 20 лет Александр СЕВАСТЬЯНОВ - РасчленителиАльберт УСТИНОВ - О простом советском человеке...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.