Наш Современник, 2005 № 07 - [29]
Недели через две состав достиг Киева. Поезд прибыл ночью, что очень обрадовало наших спасителей. Мы незамеченными вышли из вагона. Прощание наше с чехами было непередаваемым, благодарность мамы — беспредельной!
Такой пустяк — 200 километров, без денег, с пятилетним ребёнком! Но ведь как награда — родной Коростень, наша милая хата! Добирались мы, как бы теперь сказали, автостопом. Мама недаром выросла у железной дороги: она прекрасно ориентировалась в населённых пунктах, а где бывали сбои, вспоминала пословицу: «Язык до Киева доведёт»; правда, нам нужно было до Коростеня. Недели через три мы вступили в наш родной Коростень.
Города как такового, по сути, не было: центр и военные городки были почти полностью уничтожены. Остались одноэтажные окраины.
В центре города, в полуразрушенном здании Дворца пионеров находились управа и биржа труда. А на площади у дворца — огромное кострище и высоченный столб наподобие телеграфного. Вся управа, как и в Тростянце, была увешана объявлениями и приказами. Кроме привычных для нас по Тростянцу объявлений (смерть, смерть, смерть!) здесь были и новые: одно призывало «пострадавших от советской власти» зарегистрироваться, второе — сдать немедленно радиоприёмники и всю советскую литературу. За неисполнение второго — тоже смертная казнь. К советской литературе были причислены и А. С. Пушкин с Т. Г. Шевченко: они в прилагаемом перечне подлежащих сдаче авторов значились первыми. Вот тут-то мы и поняли назначение огромного кострища, которое ещё тлело: сдаваемые книги сжигались! О назначении же высоченного столба терялись в догадках.
Поняли позже, увидев одно из любимых развлечений немцев: этот столб обмазывался дёгтем. На вбитых на вершине столба гвоздях вывешивались «призы»: старые сапоги, ботинки, какое-то тряпьё. Мальчишек заставляли влезть на столб и сорвать «приз». Сытые фашисты гоготали над совершенно вымазавшимся в дёгте мальчишкой! Воистину, очень интеллектуальное развлечение! Только для нас, низшей расы, почти скотов.
По пути следования к нашему дому мы должны были пройти всю центральную улицу, перейти переезд через железную дорогу и — по боковым, окраинным улицам — на нашу милую, пыльную улицу Петровского! Дойдя до переезда, мы натолкнулись на то, что вызывало ужас в Тростянце: помост и три виселицы! Этот порядок, оказывается, действовал на всей оккупированной территории! Это страшное место мы пробежали, невзирая на усталость. Мама успокаивала нас, что наш дом далеко и видеть мы ничего не будем…
Нашу хату мы застали почти не разрушенной: только были выбиты все стёкла (вместе с рамами), вывернуто несколько брёвен из стены, выходившей на железную дорогу, была сброшена с петель входная дверь. Но самое мерзкое было в самой хате: её использовали как общественный туалет! Весь двор и огород были в воронках: следы попадания бомб и снарядов. Было начало апреля, земля уже почти прогрелась, нужно было срочно заравнивать её раны, чтобы что-нибудь посадить.
Но сначала — жильё! Все дружно выносили на улицу содержимое дома-туалета, мыли, драили. Мама находила в разрушенных зданиях куски стёкол, сохранившиеся рамы и ремонтировала наш дом…
Вообще скотство «цивилизованных» европейцев-немцев было неописуемым.
Почти возле дома на обочинах железной дороги стояли странные сооружения: «парковые скамейки» длиной метров 5–6, со спинками. Под каждой «скамейкой» — ров. Очень скоро мы поняли назначение этих «гениальных» сооружений: это были пресловутые «ватерклозеты», то есть туалеты на воздухе! Немцы, нимало не стесняясь того, что мимо проходят старики, женщины и дети, справляли свою нужду средь бела дня! Сидя с комфортом, очень часто с газетой в руках, немцы оживлённо беседовали. Иногда в руках у немца была и губная гармошка, и, не отрываясь от основного занятия, он играл!
Нас, детей, это ежедневное омерзительное скотство немцев возмутило: у каждого мало-мальски умеющего бегать ребёнка появилась рогатка. Стреляли из-под вагонов по голым задам фашистов «лётками» — согнутыми вдвое гвоздями! Пока разъярённый немец натягивал брюки, ребят под вагонами и след простывал. Иногда стреляли залпом — эффект был ещё ярче: мы расширяли наши познания в немецком языке! Взбешённые немцы орали: «русише швайне» (русская свинья), «русише шайзе» (русское дерьмо) и так далее. Очень рискуя, дети ликовали: скоро мы почти отучили немцев справлять нужду на виду у всех…
Много страшного и мерзкого принесла с собой немецкая оккупация, но самой трагичной оказалась участь евреев, населявших до войны наш город.
Особенно мы были потрясены гибелью наших соседей — евреев Мардаров. В доме напротив жили две еврейские семьи: Суходольские и Мардары. Суходольские, как и мы, эвакуировались и успели проскочить в глубь страны. И вернулись домой после войны. А у Мардаровой незадолго до войны умер муж, и четвёртого ребёнка она родила в мае 1941 года, будучи уже вдовой. Все дети были мал мала меньше. Она решила остаться.
В один день немцы всю семью вытолкали на улицу, которая уже была запружена толпой евреев: в нашем Коростене, по довоенной переписи, было 57 % евреев. Мардариха, протягивая соседям младенца, умоляла взять его. И руки потянулись. Но немец выбил ребёнка из рук матери, и колонну погнали дальше. Ребёнок погиб, его затоптали люди, сами того не ведая!
Юрия Андропова одни считают великим государственником и патриотом, другие — агентом враждебных сил, которые привели его к власти для разрушения Советского Союза. Автор книги, Сергей Николаевич Семанов, в те годы был главным редактором журнала «Человек и закон». В этом журнале публиковались материалы расследований громких дел о коррупции в высших эшелонах власти. В конце концов, Семанов был вызван в КГБ и вскоре снят с поста главного редактора. В своей книге он делится личными впечатлениями о работе «андроповской» госбезопасности, а также на основе документального материала дает оценку деятельности Ю.В.
«Мои печальные победы» – новая книга Станислава Куняева, естественно продолжающая его уже ставший знаменитым трехтомник воспоминаний и размышлений «Поэзия. Судьба. Россия».В новой книге несколько основных глав («Крупнозернистая жизнь», «Двадцать лет они пускали нам кровь», «Ритуальные игры», «Сам себе веревку намыливает») – это страстная, но исторически аргументированная защита героической и аскетической Советской эпохи от лжи и клеветы, извергнутой на нее из-под перьев известных еврейских борзописцев А.
Понятие «холокост» (всесожжение) родилось несколько тысячелетий тому назад на Ближнем Востоке во времена человеческих жертвоприношений, а новую жизнь оно обрело в 60-х годах прошлого века для укрепления идеологии сионизма и государства Израиль. С той поры о холокосте сочинено бесконечное количество мифов, написаны сотни книг, созданы десятки кинофильмов и даже мюзиклов, организовано по всему миру множество музеев и фондов. Трагедия европейского еврейства легла не только в основу циничной и мощной индустрии холокоста, но и его расисткой антихристианской религии, без которой ее жрецы не мыслят строительства зловещего «нового мирового порядка».История холокоста неразрывно связана с мощнейшими политическими движениями нового времени – марксизмом, сионизмом, национал-социализмом и современной демократией.
Станислав Юрьевич Куняев рассказывает о «шестидесятниках». Свой взгляд он направляет к представителям литературы и искусства, с которыми был лично знаком. Среди них самые громкие имена в поэзии: Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина, Булат Окуджава, Роберт Рождественский.
В конце октября 2011 г. ушел из жизни видный русский историк, публицист и общественный деятель Сергей Николаевич Семанов. На протяжении многих лет он боролся за государственную целостность и суверенитет России со всеми теми, кто желал «великих потрясений» для нашей страны.Возглавляя в 1970—1980-е журнал «Человек и закон», Сергей Семанов разоблачал коррупционеров в высших эшелонах власти, а позже на страницах своих книг, в газетах и журналах вел бескомпромиссную борьбу с либеральной интеллигенцией, с сионистами и сторонниками глобального порабощения России.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Детство — самое удивительное и яркое время. Время бесстрашных поступков. Время веселых друзей и увлекательных игр. У каждого это время свое, но у всех оно одинаково прекрасно.
Это седьмой номер журнала. Он содержит много новых произведений автора. Журнал «Испытание рассказом», где испытанию подвергаются и автор и читатель.