Наш Современник, 2005 № 07 - [30]
Евреев согнали на окраину города, где уже были вырыты рвы. Предварительно раздев всех почти догола, выстроили вдоль рва и открыли пулемётный огонь. Это место и по сей день называется «еврейский окоп».
Но, пожалуй, лучше было погибнуть сразу, как те евреи, чем удостоиться участи русской девушки Жени Шупаликовой, о страшной судьбе которой я хочу здесь рассказать.
Наша улица в небольшом украинском городке Коростень — окраинная. Застроена домиками (точнее, украинскими хатами, зачастую крытыми соломой), утопающими в зелени садов. Совсем рядом — огромный фарфоровый завод, славившийся своим фарфором ещё с царских времён.
Рабочие завода — как правило, жители нашей и других близлежащих улиц. А инженерно-технический персонал (ИТР) — приезжие. Специально для них и был выстроен в глубине нашей улицы жилой дом: двухэтажный, красного кирпича, на два подъезда.
Вот в этом-то доме и проживала образцовый ребёнок, мечта всех наших мам и объект нашей детской неприязни — Женя Шупаликова. Девочка-старшеклассница. Её родители были художниками фарфорового завода.
Женя, если отбросить нашу неприязнь по поводу вечного примера, была действительно удивительной для нашей пыльной босоногой улицы: тоненькая, две толстые косы цвета соломы до колен, всегда улыбчивая и уважительная к старшим (мы очень удивлялись, когда Женя помогала старушкам взобраться на железнодорожный мост или помогала нести кошёлку с продуктами), Женя была и нашей любимицей. Правда, никогда в играх старшеклассников нашей улицы Женя участия не принимала. Но общалась со всеми, даже с нами, малышами, весьма охотно: давала нам переводные картинки, используемые на Фарзде (как мы называли фарфоровый завод имени Дзержинского), небольшие книжечки-гармошки сказок. В общем, Женя была «солнечным зайчиком» нашей улицы.
В 1941 году Женя с отличием окончила десятый класс и готовилась к поступлению в Киевский университет. 22 июня 1941 года Коростень бомбили, началась война. Планы Жени, как и всех жителей страны, были разрушены.
Через два дня после возвращения в Коростень, оккупированный немцами, мы увидели на улице Женю Шупаликову: в грязном платье, перебирая нечёсаные косы, с блаженной улыбкой на лице, шла она по улице и что-то шептала. Слов было не разобрать. Не обращая внимания ни на кого, а точнее, никого не видя, Женя медленным шагом удалилась.
И мама, и мы были потрясены! Мама зашла к нашей соседке, которая в эвакуации не была, и со слезами на глазах спросила: «Что произошло с Женей?».
Соседка рассказала. Женю изнасиловали немцы. Маму Жени, пытавшуюся девочку отбить у подлецов, убили. И Женя, как сказала соседка, «тронулась умом». Теперь она одна жила в своей квартире в полуразрушенном доме. Целыми днями бродила по улицам города, находясь в своём, ином мире. Люди подкармливали Женю, но продукты оставляли в квартире в отсутствие Жени: она никого не узнавала и при попытках заговорить с ней убегала, взывая криком о помощи.
После частично рассказанного мамой мы все трое заревели, мы простили Жене и мамины слова: «Женя никогда бы так не поступила», и Женино внимание к старшим, и её отличную учёбу.
Женю мы теперь видели почти каждый день. Как правило, её появление предваряла стайка малышей лет 3–4, которые бежали вслед за Женей и, кривляясь, дразнили её: «Женя-смаженя». «Смаженя» — по-украински «яичница». Очевидно, малышам их проделка казалась очень остроумной. Старшие разгоняли мелюзгу, наказывали, но на следующий день всё повторялось. Женя, без всякой реакции на агрессию детей, следовала дальше со своей блаженной улыбкой. Это было жутко.
Иногда на Женю находило буйство. Тогда она быстро шагала или почти бежала по улице, подымала вверх сжатую в кулак руку и угрожала немцам: «Скоты, я любимому Сталину расскажу, что вы здесь делаете! Вас всех ждёт смерть, мерзавцы!». Утихомирить Женю было невозможно, при попытках её остановить Женя убегала.
И однажды случилась беда: днём по нашей улице проезжал немецкий «опель», а в нём — немецкий офицер. Женя остановила машину: даже несмотря на неухоженный вид, она была очень красивой! Офицер, улыбаясь, вышел из машины. И Женя, без всяких слов, дала ему пощёчину! Немец на секунду опешил, потом с проклятиями на немецком языке затолкал Женю в машину. Машина рванула с места и скрылась в клубах пыли. Всё это произошло на глазах жителей улицы, но никто не успел и слова вымолвить!
Через два дня Женю повесили. И хотя к месту казни пришла почти вся улица (вездесущие мальчишки доложили, что Женю ведут на казнь) и все объясняли палачам, что Женя — не в себе, её всё равно повесили. Единственно — её не раздели, как обычно поступали немцы в таких случаях. Женю повесили в платье, с той же блаженной улыбкой на лице. Оплакивала её вся улица.
И случилось невероятное: ночью тело Жени из петли исчезло! Это был первый случай за всё время господства фашистов, чтобы казнённого сняли с виселицы. Кто это сделал и где обрела свой вечный покой эта изумительная девочка — никто так и не узнал…
Как мы выживали тогда? Голодали! Голодала почти вся улица. Особенно страдали мы, дети. Еда мерещилась повсюду: группка детей нашей улицы ходила за едой на «второй лагерь», как они говорили. По сути это была помойка немецкого госпиталя, куда выливались судна и выбрасывался весь мусор госпиталя: окровавленные бинты, снятый гипс и так далее. Среди этих отбросов попадались кусочки еды: ломтики хлеба, огрызки сыра, колбасы. Узнав, что такое «второй лагерь», мама категорически запретила нам даже ходить туда. А есть хотелось.
Юрия Андропова одни считают великим государственником и патриотом, другие — агентом враждебных сил, которые привели его к власти для разрушения Советского Союза. Автор книги, Сергей Николаевич Семанов, в те годы был главным редактором журнала «Человек и закон». В этом журнале публиковались материалы расследований громких дел о коррупции в высших эшелонах власти. В конце концов, Семанов был вызван в КГБ и вскоре снят с поста главного редактора. В своей книге он делится личными впечатлениями о работе «андроповской» госбезопасности, а также на основе документального материала дает оценку деятельности Ю.В.
«Мои печальные победы» – новая книга Станислава Куняева, естественно продолжающая его уже ставший знаменитым трехтомник воспоминаний и размышлений «Поэзия. Судьба. Россия».В новой книге несколько основных глав («Крупнозернистая жизнь», «Двадцать лет они пускали нам кровь», «Ритуальные игры», «Сам себе веревку намыливает») – это страстная, но исторически аргументированная защита героической и аскетической Советской эпохи от лжи и клеветы, извергнутой на нее из-под перьев известных еврейских борзописцев А.
Понятие «холокост» (всесожжение) родилось несколько тысячелетий тому назад на Ближнем Востоке во времена человеческих жертвоприношений, а новую жизнь оно обрело в 60-х годах прошлого века для укрепления идеологии сионизма и государства Израиль. С той поры о холокосте сочинено бесконечное количество мифов, написаны сотни книг, созданы десятки кинофильмов и даже мюзиклов, организовано по всему миру множество музеев и фондов. Трагедия европейского еврейства легла не только в основу циничной и мощной индустрии холокоста, но и его расисткой антихристианской религии, без которой ее жрецы не мыслят строительства зловещего «нового мирового порядка».История холокоста неразрывно связана с мощнейшими политическими движениями нового времени – марксизмом, сионизмом, национал-социализмом и современной демократией.
Станислав Юрьевич Куняев рассказывает о «шестидесятниках». Свой взгляд он направляет к представителям литературы и искусства, с которыми был лично знаком. Среди них самые громкие имена в поэзии: Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина, Булат Окуджава, Роберт Рождественский.
В конце октября 2011 г. ушел из жизни видный русский историк, публицист и общественный деятель Сергей Николаевич Семанов. На протяжении многих лет он боролся за государственную целостность и суверенитет России со всеми теми, кто желал «великих потрясений» для нашей страны.Возглавляя в 1970—1980-е журнал «Человек и закон», Сергей Семанов разоблачал коррупционеров в высших эшелонах власти, а позже на страницах своих книг, в газетах и журналах вел бескомпромиссную борьбу с либеральной интеллигенцией, с сионистами и сторонниками глобального порабощения России.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Детство — самое удивительное и яркое время. Время бесстрашных поступков. Время веселых друзей и увлекательных игр. У каждого это время свое, но у всех оно одинаково прекрасно.
Это седьмой номер журнала. Он содержит много новых произведений автора. Журнал «Испытание рассказом», где испытанию подвергаются и автор и читатель.