Наш Современник, 2003 № 12 - [35]

Он далеко вперед видел. Перечитывая его послание-предупреждение “К сербам”, поражаешься: в нем предугана будущая трагедия конца XX века: “Мы знаем, что после испытаний, через которые вы уже прошли, предстоят вам другие испытания, не менее опасные... Свобода, величайшее благо для народов, налагает на них в то же время великие обязанности; ибо многое прощается им во время рабства, ради самого рабства, и извиняется в них бедственным влиянием чужеземного ига. Свобода удваивает для людей и для народов их ответственность перед людьми и перед Богом. С другой стороны, счастье и благоденствие преисполнены соблазна, и многие, сохранившие достоинство в несчастьях, предались искушениям, когда видимое несчастье от них удалилось и, заслужив Бога наказанье, навлекли на себя бедствия хуже тех, от которых уже избавились. Всякие внешние и случайные несчастья могут быть легко побеждены. Часто же, испытывая народную силу, они еще укрепляют и воспитывают для будущей славы; но пороки слабости, вкрав­шиеся в жизнь и душу народа, раздваивают его внутреннюю сущность, подры­вают в нем всякое живое начало, делаются для него источником болезней неисцелимых, готовят ему гибель в самые, по-видимому, цветущие его годы благоденствия и преуспеяния. Поэтому да дозволено будет нам, нашим братьям, любящим вас любовью глубокой и искренней и болеющим душевно при всякой мысли о каком-либо зле, могущем вас постигнуть, обратиться к вам с некоторыми предостережениями и советами... Мы старше вас в действующей истории, мы прошли более разнообразные, хотя не более тяжелые, испытания и просим Бога, чтобы опытность наша, слишком дорого купленная, послужила нашим братьям в пользу и чтоб наши многочисленные ошибки предостерегли их от опасностей, часто невидимых и обманчивых в своем начале, но гибельных в своих последствиях; ибо опасности для всякого народа зарождаются в нем самом и истекают часто из начал самых благородных и чистых, но не ясно осознанных или слишком односторонне развитых...

Первая и величайшая опасность, сопровождающая всякую славу и всякий успех, заключается в гордости...”.

Все, что мы ныне имеем со славянами и между славянами, все, что мы ныне имеем с Россией, — печальный результат и того, что век с лишним назад не прислушались к И. С. Аксакову. Он уже тогда явственно видел, какие беды могут встать перед нами, если мы не просто будем врозь, а если нас к тому же разделит гордыня или взаимная подозрительность. Об этом в то время с горечью писал и другой великий славянин, Ф. М. Достоевский: “Но, увы, чуть ли не вся интеллигенция райи (райя — презрительная кличка христианских подданных Оттоманской империи, буквально: стадо. — М. Ч. ) хоть и зовет Россию на помощь, но боится ее, может быть, столько же, сколько и турок: “Хоть и освободит нас Россия от турок, но поглотит нас и, “больной человек”, не даст развиться нашим национальностям” — вот их неподвижная идея, отравляющая все их надежды! А сверх того у них и теперь уже сильней разгораются между собой национальные соперничества; начались они, чуть лишь просиял для них первый луч образования”. И еще: “Выгода России не в захвате славянских провинций, а в искренней и горячей заботе о них и покровительстве им. В братском единении с ними... Одной материальной выгодой, одним “хлебом” — такой высокий организм, как Россия, не может удовлетвориться. И это не идеал и не фраза: ответ на это — весь русский народ и все движение его в этом году. Движение почти беспримерное в других народах по своему самоотвержению и бескорыстию, по благоговейной религиозной жажде пострадать за правое дело... Славянское дело во что бы то ни стало должно было наконец начаться... Но если уж началось славянское дело, то кто, как не Россия, должна была встать во главе его. В том назначение России... Русские уйдут, но великая идея останется. Великий дух русский оставит следы в их душах — и на русской крови, за них пролитой, вырастет и их доблесть. Ведь убедятся же они когда-нибудь, что помощь русская была бескорыстная и что никто из русских, убитых за них, и не думал их захватывать!”.

Боже мой, теперь-то, через сто с лишним лет, неужели братья-славяне не убедились, что помощь русская была бескорыстной?! Но режет кому-то глаза эта великая очевидность: мне показывают одну из российских демокра­тических газет со статьей, цинично доказывающей, что не было никакого освободительного похода на Балканы, была обыкновенная россий­ская экспансия...

…Особенно трудными были последние годы И. С. Аксакова, он видел трагическую невозможность хотя бы частичного воплощения своих идеалов и, как следствие, чувствовал приближение великой беды. В декабре 1885 года нависла угроза закрытия его последней газеты “Русь”. 26 января 1886 года он писал одному из своих корреспондентов: “Как трудно живется на Руси!.. Есть какой-то нравственный гнет, какое-то чувство нравственного измора, которое мешает жить, которое не дает установиться гармонии духа и тела, внутреннего и внешнего существования, фальшь и пошлость нашей общест­венной атмосферы и чувство безнадежности, беспроглядности давят на нас...”.