Наш Современник, 2001 № 10 - [60]

Карьера старшего из братьев, Владимира Шмидта, была еще более блестящей, чем младшего. Владимир Шмидт был младшим флагманом у знаменитого адмирала Г. Бутакова, командовал Тихоокеанской эскадрой, вошел в состав адмиралтейств-совета, стал полным адмиралом и кавалером всех бывших в то время в России орденов, а потом и сенатором. Владимир Петрович Шмидт к старшему племяннику относился как к родному и никогда не оставлял его вниманием и заботой. Тем более что он являлся к тому же еще и его крестным отцом. Надо ли говорить, что карьера Петру Шмидту-младшему была уже обеспечена. Естественно, он легко поступает в Морской корпус. Что касается учебы Шмидта в Морском корпусе, то в фондах Центрального военно-морского музея имеются воспоминания его однокашников-офицеров, написанные в 20-е годы. Что пишут о Шмидте его былые сотоварищи? А пишут они вещи весьма нелицеприятные. Во-первых, то, что у Шмидта почти не было друзей. Во-вторых, что он подозревался в воровстве мелких денег из висящих в гардеробе шинелей, что, в-третьих, у него периодически происходили психические приступы и он не был отчислен из корпуса исключительно благодаря связям отца и дяди и, что, наконец, сокурсники уже тогда Шмидта именовали “психом”. Не правда ли, не слишком блестящая характеристика для будущего героя. Но с кем чего не бывает в молодости! Человек мог впоследствии вполне исправиться!

Закончив Морской корпус, Петр Шмидт выпускается в чине мичмана на Балтийский флот. Однако служба сразу не заладилась. Амбициозность и завышенное самомнение молодого мичмана вызывали резкое отторжение корабельного офицерского коллектива. А затем последовал шаг, вызвавший шок у всей родни. Шмидт женился на... профессиональной уличной проститутке с целью ее нравственного перевоспитания! Звали избранницу Доменика Павлова. Разумеется, личная жизнь каждого — это его сугубо личное дело, и все же... Напомним, что в те времена офицер вообще не имел права жениться на особе не дворянского рода, но даже и тогда был обязан представить свою избранницу офицерскому собранию. Поступок Шмидта был вызовом всем! Мичману грозило немедленное и позорное изгнание с флота. Судя по биографии Шмидта, его отец умер вскоре после скандальной женитьбы своего старшего сына. Весьма вероятно, что выбором невесты сын загнал отца в могилу. Однако в живых оставался еще дядюшка-сенатор, который и взвалил на себя заботу о непутевом племяннике. Во избежание огласки дела, адмирал Владимир Шмидт срочно отправил племянника на Тихоокеанскую эскадру, препоручив его тогдашнему командующему и своему бывшему воспитаннику контр-адмиралу Григорию Чухнину. Адмирал Шмидт надеялся, что романтика настоящей морской службы, ее боевые будни заставят Петра одуматься. Увы, все вышло совсем иначе. На Тихоокеанской эскадре Шмидт сразу же зарекомендовал себя как неуживчивый человек. За полтора года службы на Дальнем Востоке он сменил практически все корабли эскадры и на каждом из них его обязательно изгоняли из кают-компании. В свое время историки объясняли это исключительно демократическими взглядами Шмидта и реакционностью всего остального офицерства. Думается, на самом деле все выглядело несколько иначе. И тогда на российском флоте было немало очень порядочных, образованных и прогрессивно настроенных офицеров. Вспомним хотя бы капитанов 1-го ранга В. Миклуху, Н. Юнга, Н. Серебрянникова. В молодости все они принимали участие в народовольческом движении, что впоследствии вовсе не помешало им быть весьма уважаемыми людьми на флоте, успешно командовать различными кораблями, а затем геройски погибнуть в Цусимском сражении.

У Шмидта все было иначе... Командующий эскадрой Чухнин, думается, устал переводить строптивого мичмана с корабля на корабль и улаживать бесконечные скандалы. Однако он обещал сенатору-адмиралу заботиться о Шмидте и старался сдержать свое слово. Он же, несмотря на сопротивление офицеров, добился присвоения ему очередного лейтенантского звания. Но и это не все. У Шмидта вскоре начались психические припадки и истерики, а потому его пришлось срочно убрать с канонерской лодки “Бобр” и уложить в соответствующую клинику в Нагасаки. Об этом Чухнин незамедлительно проинформировал дядю, после чего адмирал быстро забрал племянника в Петербург. Думал ли контр-адмирал Чухнин, какая встреча ждет его с бывшим подчиненным впереди... А Шмидта пока ожидало долгое лечение в лучших психических клиниках столицы, в том числе и в знаменитой Калинкиной. Одновременно разладилась и личная жизнь. Жена, громогласно заявив о психической неполноценности мужа, снова вернулась к старому позорному ремеслу. И психически больной Шмидт остался один с малолетним сыном на руках. В это время его обуревает навязчивая идея создать воздушный шар и полететь с бомбами во Францию. Почему Шмидт хотел разбомбить именно Париж, в точности неизвестно. Однако именно эта идея приобретения всеевропейской известности, наряду с идеей перевоспитания проституток, отмечены в его лечебном деле. Шмидт мечтает о подвиге и о славе! Все симптомы шизофрении на почве мании величия налицо! На сей раз все могло закончиться для больного офицера печально. Но снова на выручку пришел дядя сенатор. Он добивается не просто увольнения непутевого племянника со службы, но, замяв все дела с психическими клиниками, устраивает его на весьма доходную и престижную службу в Добровольный флот. Несколько лет Шмидт плавает старшим офицером на пароходе “Кострома”, затем капитаном парохода “Диана”. Здоровье его заметно улучшается. Капитан Шмидт находится на неплохом счету. Наверное, он так и остался бы плавать на океанских рейсах, и мы никогда ничего бы не узнали о мятежном лейтенанте, если бы не крутые повороты политики.