Насчет папайи - [5]

Даффи, со своей стороны, не сказал ему, что его фирма состояла всего из одного человека, что его офисом был автоответчик, что его фургон был зарегистрирован на физическое лицо, и что у него не было даже собаки. Не то чтобы ему была нужна собака, просто, некоторые люди думали, что от этого появляется какой-то особый статус. Но Эрик не стал интересоваться подробностями, его любопытство в целом было удовлетворено. Вместо этого он спросил:

— Не подбросите меня домой?

И Даффи ответил:

— Идет.

Так они оказались в квартире Даффи — первый этаж «полуотдельной» двухэтажки на Голдсмит-авеню, в Эктоне. В первый момент квартира поразила Эрика своей опрятностью, затем он осознал, что в ней было не столько опрятно, сколько пусто. Правда, то немногое, что было в ней из мебели и декора, содержалось в образцовом порядке, но облик в целом сильно напоминал монашескую келью.

— Вас часом не обокрали? — спросил он, думая, что замечание подобного рода может показаться забавным человеку, работающему в охранном бизнесе. Но Даффи не ответил. Вместо этого он показал на ванную и сказал:

— Часы туда.

— Простите?

Причем здесь часы?

— Оставьте часы в ванной.

Ах, вот оно что. Что ж, если ему так нравится. Эрик отправился в ванную; там стояла квадратная коробка с ярлыком. Ярлык гласил: «Часы». Он расстегнул ремешок и опустил часы в коробку, затем, несколько удивленно, но со смутной готовностью поиграть в эту игру, он щелкнул замочком именного серебряного браслета с буквами «Э» и «Л», почти незаметными из-за выгравированных завитушек, и опустил браслет вслед за часами. Может, это вроде того, как сдавать ценные вещи в камеру хранения. Надо бы спросить об этом Даффи.

Если бы он спросил, Даффи рассказал бы ему о своей неприязни к тиканью часов. Но вопрос так и остался незаданным. Когда он вошел в спальню, хозяин уже забрался под одеяло. Эрик поискал глазами, куда можно положить одежду. Вещей самого Даффи видно не было. Ох уж этот аккуратизм. Что ж, к этому надо быть готовым, когда знакомишься с людьми.

На следующее утро Эрик ушел, пребывая в состоянии вполне естественной неопределенности. Он добавил к своему списку человека, занимающегося охранным бизнесом, и это было уже что-то. С другой стороны, трахнуть Даффи было все равно, что трахнуть человека, охранным бизнесом не занимающегося: стоило закрыть глаза, и уже не было мыслей вроде «я лежу с человеком, искушенным в инкассаторском деле, охранных системах и частном сыске». Таких мыслей как не бывало. Так что, с одной стороны, интерес для Эрика представляло лишь то, что Даффи работал в сфере безопасности, с другой стороны, в этом не было никакого интереса. Что ж, подобного рода парадоксы — вещь для секса довольно обычная, думал он.

Даффи ему, пожалуй что и понравился — настолько, насколько это было возможно при таких обстоятельствах (к чувству симпатии тут часто примешивалось облегчение, что все прошло гладко, и надежда, что не будет никаких «нехороших» последствий). Эрик расчувствовался даже до того, что, уходя, сказал:

— Увидимся.

— Нет, — вежливо ответил Даффи, и Эрику волей-неволей пришлось подумать: вот уж не знал, что я настолько плох. Но отказ Даффи никак не был связан с прошедшей ночью, он был связан лишь с Кэрол и с событиями четырехлетней давности, и с тем, что он, конечно, не будет чересчур доверять тем, кто остается только на одну ночь.

А больше, чем на одну ночь, теперь у Даффи никто не задерживался. Порой это были мужчины, порой — женщины, но как бы они ни были искушены в сексе, чистоплотны, остроумны или даже — в хорошем смысле этого слова — старомодны, они лишь однажды опускали в коробку свои часы. Кэрол, бывшая коллега по полицейскому участку Уэст Сентрал, бывшая подруга (нет, до сих пор подруга, или что-то вроде того) и, в придачу, бывшая невеста (по правде говоря, не совсем невеста: она спрашивала его, и он ответил нет) была единственным исключением, и исключением мучительным. Единственный человек, с кем Даффи по-настоящему хотел бы заняться сексом, единственный человек, с кем это ему никогда не удавалось — не удавалось так часто, что он больше уже и не пытался. Он давно пришел к выводу, что возможность секса с Кэрол — идиотский мираж, все равно, что верить в загробную жизнь.

— Мне как обычно целочку с ледком, — шепнул ему на ухо знакомый голос в «Аллигаторе» три месяца спустя. — Где вы пропадали все это время, сэр Даффи?

Даффи подозвал официанта и перевел.

— Томатный сок и много льда.

— Что ж, приятель, если вы платите… — Эрик подмигнул официанту, — тогда два раза, и добавьте-ка водки.

— Нет уж, платите сами, — проговорил Даффи, упрямо не желая поддаваться на этот трюк.

— А что, — Эрик издал театральный вздох, — вы задаром подставляете под пули свою драгоценную попку? Ладно, перейду прямо к главному.

— Нет, — сказал Даффи, — я же сказал, что больше — нет, ведь так?

Почему это люди всегда думают, что «нет» — это то же самое, что «Да, конечно».

— Погодите. Стоп-стоп-стоп. Работка. Хотите работку?

— Может быть.

— За тем я вас и искал.

— Я есть в справочнике.

— Да, но ведь куда приятнее посидеть в баре с приятелем, который купит тебе выпить, чем разговаривать по телефону с его секретаршей, разве нет?