Направление — Прага - [4]

Перенесение основных конфликтов в сферу моральную, психологическую открыло новые горизонты чехословацкой прозе о войне. Нравственные проблемы — прежде всего такие, как проблема выбора, проблема личной ответственности, — закономерно выдвинулись на первый план. Возрастанию философской насыщенности и этической остроты произведений сопутствовало не только углубление психологического анализа, но и усложнение самих проблем, за которые берутся писатели.

Война несла глубокий нравственный конфликт для множества словаков, отправленных волею своих профашистских правителей на Восточный фронт. С большой силой трагизм положения этих «оккупантов поневоле» воплотил Рудольф Яшик в книге «Мертвые не поют». Такие книги отвечали настоятельной потребности бескомпромиссного расчета с прошлым, которую испытывали общество и литература, что служило предпосылкой для дальнейшего движения вперед. Яшик вскрыл тот пласт сложнейшей моральной проблематики, который был связан с выполнением «поповской республикой» (как называли клеро-фашистскую Словакию) своего «союзнического» долга по отношению к гитлеровской Германии в войне с Советским Союзом.

Яшик уделяет особое внимание духовной эволюции поручика Яна Кляко. Для Кляко, как и для большинства рядовых солдат его батареи, эта братоубийственная война за чуждые им интересы против русских, славян — «подлое дело». Избегая прямолинейности, автор психологически обосновывает, как в сознании людей постепенно вызревала решимость перейти на сторону Красной Армии, стать в ряды участников Словацкого национального восстания.

Показателен и тот путь, который проходит немолодой уже учитель Юрай Краль в романе Веры Швенковой «Кедровый бор» (1974). Вначале этот интеллигентный и благородный человек, как пишет автор, в области морали был немного толстовцем: «Изменить мир — да, но добром, добрым словом, собственным добрым примером, упорным, терпеливым воспитанием детей в школе, постоянным самоусовершенствованием. Никогда, ни при каких обстоятельствах не противоборствовать злу насилием». Но в годы войны, когда зло торжествует окрест, он связывает свою судьбу с коммунистами (которым сочувствовал давно, но про себя считал их идеалистами), потому что видит в них единственную действенную силу, способную излечить мир от «коричневой чумы».

Национальное восстание 1944 года стало в Словакии, по существу, тем надежным критерием, в сопоставлении с которым выясняется истинная мера вещей и сущность многих последующих событий и явлений. В романе Яна Паппа «Люби время, которое придет» (1974) широко охвачен исторический материал, и хотя сценам, изображающим собственно партизанскую борьбу, отведено сравнительно небольшое место, тем не менее дух восстания пронизывает всю книгу. Там показано, как в горниле восстания закалялось коммунистическое мировоззрение Грегора Сурняка и Андрея Кузмы, как складывался моральный кодекс, помогший им выстоять и защитить свои идеалы в той «мирной» схватке с реакцией, что оказалась на поверку не менее суровым экзаменом, чем открытый бой с фашизмом. В нашем сборнике Ян Папп представлен новеллой «Братья».

Путь антифашистской борьбы избирают также Юрай Праундер и Йозеф Грач — герои романа Эмила Дзвоника «Пожарища» (1976), композиция которого, где чередуются два временных плана, подчеркивает актуальность философско-нравственной проблематики. В этом, как и во всяком по-настоящему художественном произведении о войне, поднимаются вопросы, одинаково важные и для мира. Даже если внешняя сторона такого произведения ограничивается исключительно военными событиями, то для писателя важна их внутренняя суть. Лучшие современные «военные» романы прозаиков Чехословакии и других социалистических стран можно зачастую с таким же, если не с бо́льшим, успехом определить как психологические, философские, социально-политические и т. д.

Постоянно сталкивает два времени — нынешнее и военное — чешский прозаик Мирослав Рафай в своем сборнике «Пылающий конь» (1980), откуда взят публикуемый нами рассказ «Свет в окнах». Этот прием позволил ему сопоставить многие явления современной действительности (в том числе негативные — такие, как нравственная глухота некоторых людей, потребительское отношение к жизни) с теми простыми и ясными моральными принципами, которыми руководствовались партизаны в годы антифашистской и революционной борьбы. «Это рассказы о ранах, нанесенных войной, и о том, что память о второй мировой войне жива, что она постоянно формирует и деформирует людей, о том, что все пережитое взывает к тому, чтобы всей жизнью нашей мы не допустили новой войны», — свидетельствует сам автор. О том, что война и фашизм — это достояние не только истории, напоминает и новелла Мирослава Слаха «Встреча в Граце».

В лучших современных книгах не столько эпически описывается война, сколько скрупулезно исследуется внутренний облик «человека с ружьем», его душевные переживания. Казалось бы, сугубо «военным» можно считать роман чешской писательницы Мирославы Томановой «Серебряная равнина» (1970). Здесь с документальной точностью рассказывается о боевых действиях Чехословацкого корпуса под командованием Людвика Свободы, помогавшего Советской Армии изгнать гитлеровцев с захваченных земель и участвовавшего в Киевской операции. М. Томанова сумела на избранном ею «плацдарме» в запоминающихся образах воскресить события военных лет, когда в совместной вооруженной борьбе с фашизмом ковалась советско-чехословацкая дружба. Вместе с тем писательница имела все основания так охарактеризовать свой роман: «Книга, которую вы открываете, — прежде всего о людях, о все еще не изведанных до конца глубинах человеческого существа, диапазон чувств которого воистину безграничен: от нежной любви до всепоглощающей ненависти, от мучительного страха до поражающего воображение героизма и самоотверженности…»