Направление — Прага - [2]

На формирование облика послевоенной литературы Чехословакии решающим образом повлияло появление талантливых, новаторских в художественном отношении произведений на антифашистскую тему. В 1945 году увидел свет написанный в гестаповском застенке фучиковский «Репортаж с петлей на шее», который получил мировую известность. Творческая зрелость и непоколебимая идейная убежденность коммуниста позволили Юлиусу Фучику создать произведение, уникальное во многих отношениях, в том числе и по форме. «Репортаж» вобрал в себя элементы различных жанров — новеллы и литературного портрета, исповеди и публицистической статьи, эссе и сатирического памфлета, лирического послания и политического манифеста, — все вместе это как бы образует сценарий того «фильма», полного ужаса и решимости, ненависти и любви, сомнения и надежды, который мысленно проецировал автор на экран голой тюремной стены.

Художественность и документальность слились воедино в фучиковском «Репортаже», наделив его, с одной стороны, широтой образных и философско-нравственных обобщений, а с другой — ценностью подлинного свидетельства о несгибаемом мужестве (и истоках этого мужества) настоящих людей, борцов-антифашистов, сплоченно противостоящих разнокалиберным «людишкам» — нацистам и их прислужникам. Книга-подвиг Юлиуса Фучика представила истинных героев нашего времени, благодаря этому и благодаря своим художественным достоинствам она оказала столь существенное воздействие на весь ход последующего литературного развития в Чехословакии.

Фучиковский подход к проблематике антифашистской борьбы становится характерным не только для чешской прозы; следы воздействия «Репортажа с петлей на шее» прослеживаются в произведениях об антифашистской борьбе, созданных писателями разных стран. Наиболее яркое достижение чешской литературы середины 40-х — первой половины 50-х годов в русле фучиковской традиции — романы Марии Пуймановой «Игра с огнем» (1948) и «Жизнь против смерти» (1952), завершившие ее трилогию, начатую еще до войны книгой «Люди на перепутье» (1937).

Чешская писательница прослеживает своей эпопее не только судьбы избранных ею героев, но и в целом народную судьбу в период всемирного потрясения. На примере выведенных ею персонажей, в том числе «людей на перепутье», так и не сумевших выбрать правильную дорогу, М. Пуйманова стремилась показать взаимосвязь биографий личных с «биографией века». Перипетии действующих лиц трилогии не просто возникают на фоне реальных событий истории, а вписываются в них. События эти охвачены писательницей с большой полнотой — в томах трилогии отражены мюнхенский сговор и Лейпцигский процесс над Георгием Димитровым, кровавый нацистский террор после покушения на Гейдриха и трагедия Лидице, ужас фашистских концлагерей и стойкость брошенных туда патриотов, героические действия подпольщиков-коммунистов, партизан и боевые операции частей Чехословацкого корпуса, Пражское восстание и решающая роль Советского Союза в разгроме гитлеровских захватчиков.

Фундамент словацкой литературы о Национальном восстании 1944 года был заложен в первую очередь «Хроникой» (1947) Петера Илемницкого, где показано возникновение и закалка революционного сознания крестьянства в горниле военных испытаний. Рассказ ведется от лица лесника Гондаша, и сам писатель как бы следует неукоснительно мудрому совету своего героя: «Надо брать людей такими, какие они есть, а не такими, какими мы хотели бы их видеть». Илемницкий убедительно показал закономерность связи антифашистской борьбы с борьбой за социальные преобразования.

«Хроника» наложила существенный отпечаток на многие книги о войне и Национальном восстании, появившиеся вслед за нею в Словакии. Это отнюдь не означает, что другие писатели попросту копировали приемы П. Илемницкого. Но, подобно тому, как произошло с книгами Ю. Фучика и М. Пуймановой в чешской литературе, «Хроника» словно камертон задала определенную идейную и художественную высоту в воплощении темы, ставшей стержневой для современной словацкой прозы, поэзии и драматургии.

Начиная с середины 50-х годов для литературы Чехословакии, как к других социалистических стран, характерно особое повышение интереса к личности человека, его психологии, к философско-этическим проблемам, стремление к преодолению иллюстративности, чем были отмечены некоторые книги первых послевоенных лет. Точно сформулировал новые задачи литературы в ходе работы над трилогией «Поколение» В. Минач: «Помочь своему поколению ориентироваться сегодня, осознать, понять — почему мы такие, какие есть. Освещать те времена не фактографически — это уже было сделано, а в моральном и психологическом аспекте: почему и как менялось ощущение жизни. Разобраться в моральных ценностях, разрешить узловые проблемы нашего общества».

Такая тенденция остается ведущей для литературы Чехословакии о войне вплоть до настоящего времени.

Проявилась она во второй половине 50-х годов, если говорить о словацкой прозе, например, в повести «Площадь святой Альжбеты» словацкого писателя Рудольфа Яшика. Это трагическая поэма в прозе о любви, растоптанной войной. Печальная повесть о любви, чувстве светлом, лирическом, оборачивается гневным обличением темных сил фашизма. Спустя двадцать лет чешский прозаик Иозеф Кадлец в повести «Виола» также обратился к истории любви в годы войны двух молодых людей, которая оканчивается гибелью девушки. Каждый из писателей по-своему воссоздал драматическую ситуацию, когда о жестокость войны разбивается высокое чувство, но эти вещи объединяет стремление авторов показать за трагедией двоих трагедию всего человечества — ту трагедию, которую нес с собой фашизм.