Наполеоновские войны - [83]

Короче, реформа в Испании почти ничего не дала. С одной стороны, попытки Годоя собрать побольше денег сводились к нулю запутанностью его внешней политики, а, с другой, его меры по повышению мощи армии — имущественными интересами, политической оппозицией и колебаниями его благодетелей. Фавориту, всё время умудрявшемуся растревожить осиное гнездо, в действительности удалось лишь кое-как исправить несколько деталей. В результате, если бы войска, которые он пытался мобилизовать в марте 1808 г., на самом деле схватились с армией маршала Мюрата, трудно представить, как удалось бы предотвратить испанскую Йену.

Австрия: провал эрцгерцога Карла

И в Австрии, хотя там в 1790-е гг. вновь начались реформы, почти не удалось добиться прогресса. Здесь прежде всего следует уделить внимание характеру императора Франца II, принявшего престол прямо перед вспышкой войны с Францией в 1792 г. Франц был отнюдь не деспот, а исключительно человеколюбивый правитель и уж никак не невежа, сочувствовал делу Иосифа II — например, остро критиковал дворян за обращение с крестьянами — и очень заботился о том, чтобы у его подданных было хорошее правительство, а всеохватывающие сдвиги периода 1789–1790 гг. и вспышка французских революционных войн не оставили у него никаких сомнений в необходимости сохранения внутренней стабильности. Между тем он, определённо, был осторожнее Иосифа, чаще откладывал трудные решения и прислушивался к осмотрительным людям, первейшим из которых являлся его прежний наставник, князь Коллоредо (Colloredo), до 1805 г. бывший секретарём его личного Кабинета (Kabinett). Франц с недоверием относился даже к концепциям иосифианства и едва ли вследствие этого подходил для осуществления фундаментальной перестройки институтов габсбургского государства; так, его первая реакция на рассказ о каком-нибудь австрийском патриоте заключалась в вопросе: «А мой ли он патриот?»[223].

Таким образом, при Франце II политическое и социальное развитие империи сильно затормозилось, если не совсем остановилось, что фактически говорило об отказе от многих политических и социальных целей Иосифа. Регресса в большинстве областей управления не было, но положение, существовавшее на момент восшествия Франца на престол, не улучшалось. Так, остались существовать разнообразные провинциальные парламенты, уважался также компромисс, которого удалось добиться с Венгрией в 1791 г. при Леопольде, к тому же были сделаны дополнительные уступки, в большинстве своём довольно незначительные, специально созванной сессии парламента, когда Франц в 1792 г. короновался как король Венгрии. Итак, не считая Венгрии, реальная власть находилась в руках имперской бюрократии, признавалось положение дворянства в государстве, угроза сохранению его привилегий рассеялась, его экономические интересы были удовлетворены (Франца вынудили допустить повышение объёма работ, требуемого от крестьян), а манориальная юрисдикция дворянства осталась нетронутой. Между тем, чтобы помешать движению сельского населения в города, были наложены ограничения на рост промышленности. И ещё, не предпринималось никаких попыток для поощрения солидарности народа с делами государства или вовлечения его в них, при этом для империи стали характерными жёсткая цензура, полицейский надзор и клерикализм. Поскольку многие прежние просветители сами поспешно отказались от поддержки реформ, погибло энергичное интеллектуальное движение, на которое опирался венский абсолютизм до 1792 г. и которое теперь могло бы иметь решающее значение для форсирования дальнейших преобразований.

И всё же, несмотря на это, вскоре стало ясным, что отказ от иосифианства не согласуется с потребностями Австрии как великой державы. Вскрылись три проблемы.

Во-первых, у Вены не было ни финансов, ни войск для крупного конфликта. Что касается первого, то земельный налог, бывший главным источником доходов государства, фактически нигде не удавалось извлечь у дворян в достаточной мере, особенно в Венгрии. Поэтому Вене ничего не оставалось, кроме как опираться на сочетание внешних и внутренних займов, причём последние включали выпуск огромных количеств бумажных денег или Bankozettel. В самом конце своего царствования Иосиф II пытался ввести унифицированный земельный налог, но это возбудило такое сопротивление, что Леопольд II отказался от этого плана, не воскресил его и Франц. Старая система, недостаточная для удовлетворения нужд габсбургского государства в мирное время, — к 1790 г. государственный долг составлял 399.000.000 гульденов — совершенно не подходила к требованиям, выдвигаемым французскими войнами. Несмотря на британские займы и субсидии, выпуск новых банковских билетов, некоторое ослабление непреклонности со стороны Венгрии и призывы к добровольным пожертвованиям, в 1792–1801 гг. государственный долг вырос на 57 процентов, причём положение дел ухудшала растущая инфляция (к 1803 г. цены в Вене были на 300–400 процентов выше, чем в 1790 г., а только за 1801–1805 гг. стоимость жизни утроилась). И, как результат, ещё в 1797 г. докладывали, что армия Габсбургов находится