Наполеоновские войны - [84]
Даже в этом состоянии в армии крайне не хватало людей, поскольку набор основывался на смеси выборочной военной повинности и добровольного поступления на службу. Добровольцев охотно принимали во всех родах войск, а некоторые части, вообще говоря, те, набор в которые проводился в таких районах, как Италия, которые были освобождены от воинской повинности, — целиком полагались на них. Однако на наследственных австрийских территориях и в Галиции — областях набора так называемых германских полков — под воинскую повинность посредством жеребьёвки по закону подпадали все мужчины, но на самом деле и здесь действовали обычные освобождения по общественному положению, занятию и месту постоянного проживания (многие города очень легко избавлялись от воинской повинности, а некоторые провинции были вообще от неё освобождены). Между тем в Венгрии солдат набирали на добровольной основе согласно цифре (как правило, очень ограниченной), на которую давал согласие парламент. И последнее, но не по важности: во время войны Тироль и Военная Граница — славянский район, граничащий с Оттоманской империей — поставлял нерегулярное ополчение, которое формально состояло из всех годных мужчин. Но на деле всего этого не хватало. Поскольку служба была пожизненной, в армию никогда не удавалось заполучить достаточно добровольцев, к тому же воинскую повинность в равной степени ненавидели и богатые, и бедные. Иосиф II прилагал огромные усилия, чтобы ужесточить эту систему в германских землях, покончить с освобождениями в таких районах, как Тироль, и заставить принять её венгров или хотя бы увеличить долю их участия в армии, но тщетно, поскольку ему пришлось отступить под напором массового народного сопротивления. Хуже того, число мужчин, подлежащих воинской повинности, сократило освобождение крепостных короны в 1781 г., приведшее к увеличению количества крестьян, пользовавшихся личными освобождениями. Между тем разрушалась система набора в армию Военной Границы: из ожидаемых 57.000 человек в 1792 г. на службу явились всего лишь 13.000. Поэтому большие надежды возлагались на привлечение рекрутов из небольших государств Священной Римской империи, при этом не меньше половины состава германских частей приходилось на этот источник. Но даже при их помощи в 1792 г. армия оставалась сильно недоукомплектованной, набрав лишь 225.000 человек из необходимых по плану 300.000. Когда начались известные войны, ситуация стала ещё сложнее. Резко увеличилось противодействие крестьян воинской повинности, — не меньше 27.000 новобранцев бежали из своих родных мест, чтобы уклониться от призыва — уменьшился также набор рекрутов в Германии и, в конце концов, совсем прекратился, когда такие государства как Бавария, Баден и Вюртемберг при Наполеоне добились полной независимости. В этой ситуации небольшое увеличение венгерской квоты и формирование нескольких довольно ненадёжных батальонов из патриотически настроенных добровольцев почти не имело значения, поскольку не удавалось достичь даже плановой численности армии мирного времени.
К затруднениям с финансами и численностью армии добавилась проблема крайне громоздкой системы управления империей. Мария-Терезия и Иосиф II добились крупных успехов в рационализации администрации австрийских земель, ослабив влияние сословий и передав местное управление в руки шести губерний, подчинённых «Богемской и Австрийской придворной канцелярии». Тем не менее делегирование функций было минимальным: даже по самым несущественным вопросам приходилось обращаться либо в соответствующие государственные министерства иностранных дел, обороны и финансов — либо к самому императору, тогда их сначала обсуждал его личный совет (Staatsrat) (чтобы запутать дело ещё больше, члены этого органа докладывали дела императору по отдельности через его личный секретариат). Даже когда вопросы рассматривались на министерском уровне, дело шло очень медленно, поскольку ответственных министров, как таковых, не было, они скорее являлись «коллегиями» старших чиновников, принимающих коллективные решения (или с наводящей тоску частотой предпочитающих обращаться за решением к императору). Нетрудно представить, что эта система создавала несметные количества бумаг. Так, как полагают, в 1802 г. примерно 2000 докладов ожидали резолюции Франца, а когда эрцгерцог Карл стал военным министром, он обнаружил, что его ожидают не меньше 187.000 документов; между тем в 1808 г. президент губернии Нижняя Австрия утверждал — правительство издаёт столько норм и предписаний, что «самой цепкой памяти невозможно удержать даже их названия, не говоря уже о содержании»[225]. Но эта система, пусть даже и неуклюжая, не распространялась на всю территорию монархии: в итальянских, фламандских и валлонских провинциях она не была введена, а Венгрия от неё отделалась.
Военная же администрация империи была просто запутана. Формально за все вопросы, относящиеся к внутреннему управлению армией, отвечал гофкригсрат (Hofkriegsrat) — дворцовый военный совет, но на деле возник целый ряд специализированных учреждений, рассматривавших отдельные вопросы, входящие в его компетенцию, и к тому же, несмотря на это, от него независимых. Франц в 1792 г. отдал распоряжение о формировании особого отдела штаатсрата (Staatsrat) — государственного совета по военным делам, подрывая таким образом верховенство гофкригсрата. В то же время гофкригсрат часто обсуждал стратегическое планирование, хотя эта функция формально относилась к квартирмейстеру генерального штаба. Всю систему отягощали канцелярские документы — Леопольд II сокрушённо жаловался на
