Наполеоновские войны - [46]

Эти гигантские военные усилия, очевидно, стоили крайне дорого. Хотя некоторую помощь иногда оказывала Франция — например, в 1808 г. Наполеон обязался платить жалованье польским частям численностью 8000 человек — основные расходы ложились на плечи самих этих государств. Между тем им также приходилось находить провизию и кров для многочисленных французских частей, которые часто были в них расквартированы (35.000 в одной Вестфалии в 1811 г.), а в некоторых случаях к тому же регулярно выплачивать Франции финансовую дань (например, Великое Герцогство Варшавское вынудили погасить прусские долги, оцененные в двадцать два миллиона франков). В то же время имеющиеся государственные доходы очень сильно сокращались имениями, оставляемыми для многочисленных лиц, одариваемых Наполеоном (см. ниже). Протесты в адрес императора не давали никакого реального эффекта: так, Жозеф, столкнувшийся с крупномасштабной войной, опустошавшей его испанское королевство, получил отказ даже в самой скудной помощи; хуже того, хотя император приказал ему полагаться на собственные ресурсы и сделать так, чтобы конфликт приносил средства, которые шли бы на его оплату, значительные части королевства были выведены из-под его контроля и предназначены для финансирования действующих на этих территориях французских военачальников. Следствием этого становилось банкротство: за 1805–1811 гг. долг Итальянского королевства вырос с одного до пяти миллионов лир, долг Вестфалии, значительно усугубленный личной расточительностью Жерома, — с 60 миллионов франков до, может быть, 200 миллионов, а долг Великого Герцогства Варшавского — с 23 миллионов злотых до примерно 91 миллиона. В 1811 г. Жозеф писал Бертье:

«Мой совокупный доход — не больше четырёх миллионов реалов в месяц. Мои расходы, урезанные до предела, составляют двенадцать миллионов… Старшие министры просят меня о пайках для своих семей… Мой посол в России — банкрот, посол в Париже умер в нищете»[148].

Дополнительным источником дохода были огромные платежи, налагаемые на независимые государства. Так, в октябре 1803 г. Испания согласилась платить за свой нейтралитет шесть миллионов франков в месяц, эта денежная сумма повышалась займом Парижа, по которому испанцам приходилось платить ещё и проценты. Точно так же почти каждое мирное соглашение, подписываемое Наполеоном, сопровождалось разорительной контрибуцией: в 1803 г. у австрийцев вымогательским путём изъяли 40 миллионов франков, а Саксонию в 1806 г. заставили согласиться выплатить репарации на сумму 25.375.000 франков, в марте 1808 г. номинальный размер прусской контрибуции был определён суммой, равной 100 миллионам, а Португалии пришлось бы лишиться 100 миллионов, если бы её не спасла Полуостровная война. Однако суммы, согласованные за столом мирных переговоров, являются лишь частью этой истории. Поскольку французские армии жили за счёт деревни, оккупированным ими территориям приходилось также платить за вторжение. Процитируем Наполеона:

«Если… нам вновь придётся прибегнуть к оружию, я сяду на шею Европе… Италия даст нам сорок миллионов франков вместо двадцати… а Голландия тридцать миллионов вместо ничего»[149].

Если принять в расчёт эти суммы, то контрибуции Австрии и Пруссии как возмещение французских военных издержек доходят до 350 и 515 миллионов франков соответственно. Особенно тяжело пострадали ещё два государства: Ганновер и Испания. К 1809 г. французская оккупация стоила Ганноверу 4050 миллионов франков, тогда как в 1810 г. в Испании лишь из западной части Старой Кастилии всего за шесть месяцев было изъято восемь миллионов франков. Но цена имела не только финансовое выражение, поскольку побеждённые обнаруживали, что приходится расставаться и со своими материальными ресурсами: кампания 1806 г. стоила пруссакам 40.000 лошадей, а саксонцам — всех пушек, снаряжения и военных припасов.

При помощи таких средств Наполеон, как утверждают, ухитрялся заставлять войну саму платить по своим счетам до тех пор, пока война на Пиренейском полуострове не выскользнула из-под его контроля. Однако деньги — это ещё не всё. Правители Франции, считая её хранителем европейской цивилизации, с 1790-х вывозили с завоёванных ими территорий невероятное множество произведений искусства и исторических памятников. Наполеон, с воодушевлением проводивший эту политику в Италии и Египте, продолжал её и при империи. Так, у правящего епископа Фульды, курфюрста Гессена, герцога Брауншвейгского и Фридриха-Вильгельма III Прусского после кампании 1806 г. забрали массу шедевров, в 1808 г. Жозеф получил приказ отправить из Мадрида в Париж пятьдесят шедевров, а Вена в 1809 г. отдала не меньше 250 живописных полотен. Однако Наполеон не только приумножал собрания Лувра, переименованного в музей Наполеона (Musee Napoleon), по меньшей мере столько же добычи попадало в частные руки или шло на продажу для оплаты военных расходов; так, маршал Сульт (Soult) получил картины стоимостью 1.500.000 франков, сам император щедро одарял Жозефину многочисленными «безделушками», а «лишние» предметы продавались на государственных аукционах.