Наполеон. Дорога на Варенн - [11]

Депеши, извещающие об этом подкреплении, вручают венецианскому лазутчику, который берется проникнуть в осажденный город.

Однако лазутчик попадает в руки ночного дозора, которым командует адъютант Дермонкур, и его приводят к генералу Дюма.

Его обыскивают, но тщетно: при нем ничего не находят.

Его уже готовы отпустить на свободу, как вдруг, по какой-то подсказке судьбы, генерал Дюма догадывается, что депеши лазутчик проглотил.

Лазутчик отпирается.

Генерал Дюма приказывает расстрелять его: лазутчик сознается.

Его передают под охрану адъютанта Дермонкура, который при помощи рвотного, прописанного полковым хирургом, становится обладателем воскового катыша размером с лесной орех.

В катыше спрятано письмо Вурмзера, написанное на веленевой бумаге тонким стальным пером.

В письме содержатся важнейшие подробности операций неприятельской армии.

Его отсылают Бонапарту.

Квозданович и Вурмзер разделились: первый идет к Брешии, второй — к Мантуе.

Это повторение ошибки, которая уже погубила Проверу и д’Аржанто.

Бонапарт оставляет у Мантуи десять тысяч солдат, во главе двадцатипятитысячного войска идет навстречу Квоздановичу, отбрасывает его в ущелья Тироля, разгромив перед этим при Сало и Лонато, а затем тотчас обрушивается на Вурмзера, который узнает о поражении своего коллеги при виде победившей его армии.

Атакованный с чисто французской яростью, Вурмзер разбит при Кастильоне.

За пять дней австрийцы потеряли двадцать тысяч солдат и пятьдесят орудий.

Эта победа Бонапарта дала Квоздановичу время собраться с силами.

Бонапарт поворачивается лицом к нему, разбивает его при Сан Марко, Серравалле и Роверето, а затем, после боев при Бассано, Примолано и Коволо, возвращается к Мантуе, куда вошел Вурмзер с остатками своей армии, и во второй раз подвергает ее осаде.

Тем временем, пока совершаются эти военные подвиги, вокруг него и по его слову образуются и упрочиваются целые государства.

Он основывает Циспаданскую и Транспаданскую республики, изгоняет англичан с Корсики и оказывает давление одновременно на Геную, Венецию и Святой престол, не давая им восстать.

В разгар этих огромных политических маневров ему становится известно о приближении новой имперской армии, которую возглавляет Альвинци.

Однако над всеми этими людьми тяготеет рок: Альвинци в свой черед совершает ту же ошибку, что и его предшественники.

Он разделяет свою армию на два корпуса: один, состоящий из тридцати тысяч человек и ведомый им, должен пересечь земли Вероны и достичь Мантуи; другой, состоящий из пятнадцати тысяч человек и находящийся под командованием Давидовича, должен растянуться вдоль Адидже.

Бонапарт идет навстречу Альвинци, сталкивается с ним у Арколе, три дня сражается с ним врукопашную и отпускает его, лишь усеяв поле битвы телами пяти тысяч убитых врагов, взяв восемь тысяч пленных и захватив тридцать орудий; затем, едва переведя дух после Арколе, он вклинивается между Давидовичем, вышедшим из Тироля, и Вурмзером, вышедшим из Мантуи, одного отбрасывает назад в горы, другого — назад в город; узнав прямо на поле боя, что Альвинци и Провера идут на соединение, он обращает Альвинци в бегство при Риволи и, дав сражения при Сан Джорджо и Ла Фаворите, вынуждает Проверу сложить оружие; наконец, избавившись от всех своих противников, он возвращается к Мантуе, окружает ее, сжимает тесным кольцом, душит и вынуждает сдаться в тот момент, когда пятая имперская армия, взятая из резервов на Рейне, переходит в наступление, ведомая уже эрцгерцогом.

Но Австрии не избежать ни одного позора: поражения терпят даже те ее генералы, что стоят у трона.

Шестнадцатого марта 1797 года эрцгерцог Карл разгромлен у переправы через Тальяменто.

Эта победа открывает нам дороги во владения Венеции и в ущелья Тироля.

Ускоренным маршем французы наступают по открывшемуся им пути, одерживают победы при Лависе, Трамине и Клаузене, вступают в Триест, захватывают Тарвис, Град иску и Филлах, ожесточенно преследуют эрцгерцога, оставляя его в покое лишь для того, чтобы занять дороги, ведущие к столице Австрии, и, наконец, оказываются в тридцати льё от Вены.

Там Бонапарт останавливается и ждет парламентеров.

Прошел год с тех пор, как он покинул Ниццу, и за этот год он разгромил шесть армий, взял Алессандрию, Турин, Милан, Мантую и водрузил трехцветное знамя в Альпах Пьемонта, Италии и Тироля.

Вокруг него заблистали имена Массена́, Ожеро, Жубера, Мармона и Бертье.

Образуется плеяда, спутники вращаются вокруг своего светила, небо будущей Империи озаряется звездами!

Бонапарт не ошибся: парламентеры прибыли.

Местом переговоров назначен Леобен.

Бонапарт уже не нуждается в полномочиях со стороны Директории.

Это он воевал, это ему подобает заключить мир.

«Учитывая нынешнее положение дел, — пишет он Директории, — переговоры о мире, даже с императором, сделались военной операцией».

Тем не менее эта операция затягивается.

Всевозможные дипломатические ухищрения обволакивают его и утомляют.

Но приходит день, когда лев устает находиться в сетях.

Прямо в разгар спора он встает, хватает великолепный фарфоровый поднос, разбивает его вдребезги и топчет ногами, а затем, обернувшись к ошеломленным полномочным представителям, говорит им: