Наперекор судьбе - [7]

— Прежде чем поесть, я должна пройтись, — заявила она.

— Простите, мадемуазель, — снова смутился возница.

— У меня, кроме голода, есть и другие потребности, — холодно сказала девушка.

Она увидела в его глазах понимание и заставила себя не покраснеть. Мужчина закрыл дверцу, видимо, собираясь спросить у своего хозяина, можно ли ей отойти. Пленницу охватила ярость. Как они смеют так унижать ее? И почему они остановились возле гостиницы? Куда все-таки ее везут?

— Куда мы едем? — требовательно спросила Элизабет, когда дверца снова отворилась.

Возница пожал плечами.

— Вам разрешено зайти в гостиницу, мадемуазель, — сказал он. — Я буду сопровождать вас. Но прошу, помните об оружии и о том, что мой хозяин безжалостен. Если вы попытаетесь позвать на помощь, кроме вас, могут пострадать и другие.

— Помогите мне сойти. — Элизабет высокомерно подала Руку. К этому времени цветы из волос она уже вынула. Но даже и без них она чувствовала, что ее праздничный наряд выглядит нелепо в провинциальной гостинице. Девушка оглянулась вокруг, но и гостиница, и вымощенный булыжником двор, и дорога были ей совершенно незнакомы. Не известно, куда они направлялись. Нигде не было видно также всадника в маске, хотя его лошадь стояла неподалеку.

Ей очень хотелось закричать или как-то привлечь к себе внимание. Можно написать записку, подумала Элизабет, когда осталась одна, а потом незаметно сунуть ее хозяину гостиницы или горничной. Но у нее не было ни бумаги, ни ручки с чернилами. Кроме того, маловероятно, что кто-то из них умеет читать. Странно, что можно находиться в гостинице и не иметь возможности показать, что ты — пленница, которую куда-то везут против воли.

Элизабет увидела, что возница что-то держал в руке, когда она присоединилась к нему в баре, и не поняла, что это, пока мужчина не протянул ей эту вещь в тот момент, когда девушка снова оказалась в экипаже, а он отправился за едой для нее. Это оказалась накидка, которую Элизабет приняла с тайной благодарностью. Солнце уже зашло, и в экипаже становилось холодно.

Но тут она застыла от ужаса, поняв, что это ее собственная накидка из дорожного сундука, приготовленного для ее свадебного путешествия. А сундук стоял в ее комнате, когда Элизабет отправилась в церковь Святого Георгия!

Элизабет сжала в руках накидку и вновь запаниковала. Что же происходит? Неужели ее увезли от Лондона так далеко, что пришлось остановиться в гостинице, чтобы поесть? Куда они направляются, раз захватили с собой ее вещи? Скоро ли ее выкупят? И что самое страшное — долго ли ее собираются удерживать в неволе? И зачем?

К тому времени когда дверца снова отворилась, пленница успокоилась, и возница поставил на противоположное сиденье большой поднос. Она не проронила ни слова и даже не удостоила его взглядом. Просто сидела, глядя на свои руки, пока он не запер дверцу. Прошло много времени, прежде чем она заставила себя немного поесть.

* * *

Кристофер (а это был он) совершенно забыл, как длинна и утомительна дорога от Лондона до Девоншира, особенно если ехать без остановок. Было довольно опасно останавливаться в гостиницах, чтобы позволить Элизабет поесть и привести себя в порядок. И конечно, он не мог рисковать и сделать большую остановку, чтобы девушка могла поспать. Поэтому Антуан дал ей подушку и два одеяла, и девушке пришлось провести ночь в тесном экипаже, который продолжал двигаться всю ночь. То же самое повторилось и на следующие сутки.

Пленницу оказалось не так уж трудно удерживать в неволе — кроме нескольких криков и борьбы возле церкви, никаких выходок больше не было. Если верить Антуану, Элизабет вела себя со спокойным достоинством, даже когда ей стало совершенно очевидно, что это похищение не ради выкупа.

Похоже, она изменилась, подумал Кристофер. Прежняя Элизабет уже давно потеряла бы присутствие духа. Прежней Элизабет больше нет, хотя внешне она почти не изменилась. Правда, он был слишком поглощен своей трудной задачей на Ганновер-сквер, чтобы успеть внимательно рассмотреть девушку. но оказалось, что ему многое удалось увидеть и почувствовать за эти короткие мгновения. И Кристофер понял это, пока скакал на лошади, сопровождая экипаж.

Она была такой же хрупкой и стройной, как и прежде. Усадить ее на лошадь оказалось не так трудно, как он ожидал. Ее волосы были такими же мягкими, а серые глаза такими же выразительными, и тот же запах лаванды исходил от нее.

И только когда Кристофер посадил девушку в экипаж, он вдруг осознал, что это — Элизабет, что он снова увидел ее и прикоснулся к ней, что он сорвал ее свадьбу, теперь она была в его власти и принадлежала ему.

Несмотря на яркое апрельское солнце, Кристофер дрожал от холода. Ночь в Лондоне и все раннее утро оказались заполненными делами, пока они с Антуаном приводили в исполнение наспех придуманный план, покупая лошадей, экипаж, подходящую одежду, укладывая свои вещи. Антуан, выдав себя за слугу лорда Пула, нанес рискованный визит в дом герцога Чичели для того, чтобы забрать дорожный сундук Элизабет, подготовленный к свадебному путешествию.

Кристофер не успел как следует продумать этот план, как все произошло. Элизабет сидела в экипаже, а он мчал ее в Пенхэллоу.