Намек на соблазнение - [58]

– Даже не знаю, как вас благодарить.

– Больше никаких благодарностей. Мне нужна еще кое-какая информация, но об этом мы можем поговорить по пути домой.

– Хорошо.

– Мне бы хотелось самому почитать дневник ваше матери. Возможно, там найдется какой-нибудь ключ, воз можно, вы что-то пропустили.

– Я позабочусь о том, чтобы вы получили его немедленно. Джон, я так…

Она выглядела так, словно вновь собиралась благодарить его, поэтому он, чтобы она ничего не говорила, поднес кончики пальцев к ее губам и сказал:

– Больше не надо благодарностей, я ими полон вот здесь. – Он поднес вторую руку к сердцу. – Я ничего не хочу за свою помощь.

– Хорошо, – прошептала она.

Пора было везти ее домой, но она находилась так близко, и они были совсем одни. Он был мужчиной, и ему захотелось поцеловать ее, прежде чем они расстанутся.

Глубокое декольте подчеркивало форму ее груди при мысли о том, что он может коснуться ее кожи, озноб возбуждения охватил Джона. Все в ней, от улыбки до запаха свежевымытых волос, возбуждало его так, как ни одна женщина не возбуждала его.

Он хотел Кэтрин.

Он придвинулся к ней еще ближе и, не отрывая от нее своего взгляда, положил открытую ладонь на ее грудь, так что кончики пальцев могли ласкать впадинку у горла.

– Я говорил вам, что вам очень идет голубой цвет? – тихо спросил он.

– Нет, – ответила она так же тихо.

– А стоило. – Он потер кусочек ткани платья между пальцами. – Мне кажется, что тот, кто выбирал цвет для этой ткани, думал о ваших глазах.

– Я буду чаще носить голубое.

– Я хочу поцеловать вас, Кэтрин, я очень хочу этого.

– А я хочу ответить на ваш поцелуй, и мне действительно этого хочется, – сказала она, и глаза ее красноречиво подтвердили каждое сказанное слово.

Джон привлек ее к себе и крепко обнял. Ее груди плотно прижались к его груди, когда их губы соединились в страстном поцелуе. Его губы нежно и намеренно медленно блуждали по ее губам, будто он пытался вобрать в себя всю ее сущность.

Она прильнула к нему и обвила руками его шею и плечи. От этого движения все его тело напряглось.

Джон услышал, как она с удовлетворением вздохнула, и огонь желания вспыхнул в нем, как огонь в очаге. Поцелуй становился все более страстным, его язык, требовательно раскрыв ее губы, проник ей в рот, лаская и щекоча ее язычок, на котором остался привкус кларета.

От ее сладкой свежести Джона охватило чувство пьянящего восторга.

Кэтрин отвечала ему желанием на желание и страстью на страсть. Она отвечала с таким пылом, что он подумал, что сейчас потеряет над собой контроль и сорвет с нее одежду.

Теперь он целовал уже не губы, а нежную кожу ее шеи, ощущая своими губами неистовое биение ее пульса.

Боже, как ему нравилось держать ее тело в своих объятиях!

«Какое блаженство!»

Кэтрин прерывисто, с хрипом вздохнула, и дрожь сильнейшего желания пронзила его. Она так страстно отвечала на его прикосновения, что он не мог остановиться и продолжал ласкать ее спину, шею, мягкие и одновременно твердые груди своей раскрытой ладонью.

Джон никогда не получал такого удовлетворения от прикосновения к телу женщины.

Его ласки, похоже, доставляли ей не меньшее удовольствие, поскольку дыхание Кэтрин участилось. Ее пересохшие, но по-прежнему нежные губы продолжали обольстительно двигаться по его губам. Джон ласкал ее, с трудом контролируя себя, он изо всех сил старался не спешить, но желание было настолько пронзительным, а она с такой охотой откликалась на его ласки, что ему стоило огромного труда держать себя в руках.

Джон хотел, чтобы она знала, насколько сильным было желание, которое он испытывает к ней. Он хотел дать ей понять, что она отличается от остальных, но, не зная, как это сделать, он лишь снова и снова шептал ее имя.

Высокая талия ее платья проходила, плотно обхватывая ее, под грудью, одним движением руки он ослабил шнуровку и опустил лиф ее платья, освобождая от одежды грудь девушки.

За многие годы он видел многих обнаженных женщин, но не помнил, чтобы когда-либо был так очарован кем-либо, как был очарован Кэтрин. У нее была бархатная кожа бело-кремового оттенка и небольшие округлые и упругие груди, ее коричнево-розовые соски набухли, словно ожидая прикосновения его губ.

– Вы красавица. Именно такой я представлял вас себе.

Он смотрел в ее доверчивые голубые глаза, а его ладони круговыми движениями ласкали ее соски, заставляя ее вздрагивать от этих прикосновений. Его пальцы легко касались ее нежной кожи, но желание большего готово было испепелить его.

– Кэтрин, я знаю, вы невинны, и все же вы не напуганы и не смущены и позволяете мне смотреть на вас и вот так прикасаться к вам.

Она улыбнулась:

– Это вам не совсем понятно?

–Да.

– Как я могу бояться или стесняться чего-то столь естественного?

Джон наклонил голову и взял в рот сосок с розовым кончиком.

Кэтрин издала вздох удовольствия. Пожар в паху Джона разгорался. Кэтрин откинулась на спинку диванчика коляски.

От осознания того, что ласки действительно доставляют ей удовольствие, Джон испытывал ни с чем не сравнимое блаженство.

Он снова ласкал и целовал ее грудь, плечи, шею. Отвечая на его ласки, Кэтрин прижимала его к себе и словно в забытьи гладила его спину и вплетала свои пальцы в его густые волосы. Ее прикосновения были мягкими, нежными, но исполненными сдерживаемой страсти. Он очень хотел, чтобы она была посмелее, но боялся, что это не позволит ему удерживать контроль над собой.