Нам не страшен Хуливуд - [23]

Кофе с цикорием, который он пил, пощипывал язык и кишки. Плоские квадратные орешки, заказанные по телефону и доставленные из маленькой лавки на Соборной аллее, осыпали сахарной пудрой губы и подбородок. Он всецело сосредоточился на орешках. И на горьком кофе. Все по порядку.

Он подумал о том, отказаться ли ему от этой квартиры или оставить ее за собой, чтобы приезжать сюда на зимние вакации. Чтобы приезжать каждый год на новоорлеанский карнавал Марди-Гра. И в память о прошлом откалывать всякие номера. Скажем, устраивать актерские пробы. Может быть, просто отдыхать от Калифорнии с ее крупными шишками на каждом шагу.

Он переходил от одной мысли к другой так, словно сортировал почту. Укладывая каждую идейку в соответствующую ячейку. И каждый раз, извлекая из бокса новую мысль, он сосредоточивался на ней всецело.

"Поглядите-ка на меня, – подумал он. – Отправляюсь на Запад. Начинаю крупную игру. Собираюсь стать хозяином Хуливуда".

На чугунном столике зазвонил телефон. Трубка так раскалилась, что ее было больно взять в руку.

С Побережья до его слуха донеся холодный голос Кейпа.

– Вы уже собрали вещи и готовы к отъезду?

– Надеваю чехлы на мебель, мистер Кейп.

– Ваша дама взволнована предстоящим путешествием?

– Ее не больно-то просто взволновать.

– Я могу вам в этом плане как-то помочь?

– Устройте ей свиданку с каким-нибудь кинокрасавчиком.

Баркало рассмеялся, настолько безумным показалось ему собственное предложение.

– Это я организовать в состоянии, – деловито ответил Кейп.

– Да ради Бога! Я пошутил…

– Только назовите имя звезды, с которой ей захочется встретиться.

– Господи. Да самый задолбанный – и она сразу на передок промокнет… прошу прощения за мой французский.

– Общий смысл я улавливаю. Если встреча с кинозвездой доставит ей удовольствие, то считайте, что мы договорились.

– Не знаю уж, как отблагодарить вас за такое.

– Есть одна проблемка, Баркало, которую вы могли бы решить в моих интересах. Это займет всего денек-другой. Я отправлю к вам молодую женщину, актрису. Она будет убеждена в том, что должна подменить другую актрису на съемках фильма, проводимых в вашем городе. Она может принести кое-какие неприятности одному из моих друзей.

– И вы хотите, чтобы я обошелся с нею, как с той, прежней? Чтобы у вашего друга не возникло никаких неприятностей?

– Нет-нет, Нонни, на этот раз ничего настолько серьезного. Просто несколько фотографий. Чтобы было чем помахать у нее перед носом, если она не оставит свои требования и угрозы.

– А до моего приезда в Лос-Анджелес это обождать не может?

– Увы. Мне надо отправить ее из города немедленно.

Баркало рассмеялся.

– Понял. Считайте, что дело сделано.

– Назовите ваш гонорар.

– Ни гроша. Это не будет стоить вам ни гроша.

– Мне хочется выплатить вам гонорар.

– Считайте, что это подарок, – ответил Баркало. – Услуга партнеру, услуга другу.

– У вас прекрасные манеры. Я перезвоню вам, как только все организую.

– Всегда к вашим услугам, мистер Кейп.

– Кстати говоря…

– Да, сэр?

– Эта красотка, которую я к вам посылаю… Прошлой ночью она стала свидетельницей дорожной аварии. В ходе которой погиб некий Вилли Забадно. Вы его, случаем, не знали?

– Нет, сэр.

Баркало оставалось надеяться на то, что голос его не выдал. Слух у Кейпа как у лисы. Может, поэтому он такой удачник.

– Из машины выпало тело. Обнаженное женское тело. Обезглавленное.

– Никогда ни о чем подобном не слыхивал.

– Тело молодой азиатки. На бедре вытатуирована бабочка.

– Столько этих татуировок вокруг!

– Так вот, насчет той, предыдущей, женщины, которую я к вам направил. У нее тоже была такая татуировка. Не могло ли это тело случайно оказаться ее телом? Предлагая вам сотрудничество, я сказал вам, что мне необходимы гарантии того, что ничто не привлечет внимания ни к вам, ни ко мне.

– Ради всего святого, мистер Кейп! Думаете, мало потаскушек украшают себе жопу бабочкой? Я скажу вам так: с безмозглыми бабами я имею дело сколько угодно, а с безголовыми – нет уж, увольте!

И Баркало рассмеялся собственной шутке.

– Есть в вас, Баркало, что-то милое, – равнодушно пробормотал Кейп. – Я ведь только спросил. Нет, и в самом деле, только спросил.

Получать информацию в Дорожном управлении – дело безнадежное, если не умеешь вставать на задние лапки и умильно «служить» перед тамошними чиновниками.

Женщина с подсиненными волосами и в гигантских очках не сочла бы Уистлера симпатичным посетителем, даже если бы он вошел на цыпочках и поклонился ей до земли. Она ожесточилась, потому что жестокой была ее жизнь среди картотечных ящиков.

– Я пришел сюда вот за чем, – начал Свистун. – Расспросить об аварии, происшедшей нынешней ночью на углу Голливудского бульвара и Виноградной. Во время аварии пострадали мои газетные автоматы, целых шесть штук. А я с этого живу, и кто-то должен оплатить мне их починку.

– Ступайте в полицию. Все это должно быть отражено в журнале происшествий.

– У вас это тоже отражено. А сегодня такой денек, что я предпочел бы иметь дело с красивой женщиной, а не с полицейским, у которого плоскостопие и запор. Когда полицейскому случается провести ночь без сна, он становится зверем. Он сразу же спросит у меня, с чего это я взял, что водитель не подал на меня в суд за мои автоматы, которые помешали ему проехать, ну, и тому подобные глупости. Начнется спор, мне придется сослаться на Первую поправку. Вы же сами знаете, как оно бывает, когда сдуру свяжешься с полицией. Однажды я спросил у офицера, как попасть в библиотеку. Он сказал: прямо через дорогу. Я перешел – и он тут же оштрафовал меня за переход в неположенном месте.