Наказанные народы - [38]

Депортация целых народов превратилась на закате сталинской эры в инструмент национальной политики, и это было одним из важнейших симптомов и свидетельств глубокого политического и нравственного кризиса, переживаемого советским государством и обществом.

В то же время депортация не была совершенно новым явлением в истории России, хотя никогда раньше не принимала такого массового характера.

Вскоре после Крымской войны (1854–1855) против крымских татар были выдвинуты царскими чиновниками огульные обвинения в предательстве, в том, что крымские татары будто бы помогали Турции. Эти обвинения должны были прикрыть бездарность, проявленную во время войны, царского правительства, его виновников и военачальников. «Козлом отпущения» и были выбраны крымские татары. В результате 100 тысяч татар были изгнаны тогда из Крыма.

Вся прогрессивная общественность того времени осудила этот акт великодержавного шовинизма и дикости. 22 декабря 1861 г. в герценовском «Колоколе» была опубликована статья под названием «Гонение на крымских татар». В ней, в частности, говорилось:

И вот правительство вытеснило из Крыма преданное ему татарское население, с тем чтобы заселить в Крыму русских, — и только, когда не стало 100.000 татар, догадалось оно, что русские в Крым не пойдут… Едва ли самая кровопролитная война, общий голод или мировая язва могли бы в столь короткое время обезлюдить край — его опустошило, самою администрацией ускоренное, переселение татар[267].

Известный русский историк последней четверти XIX в. Е. Марков решительно опровергал ложь, возведенную тогда на всех крымских татар поголовно, будто они во время Крымской войны изменили России и переметнулись на сторону Турции. Вот что он писал:

Странная вещь! Вместо того чтобы гнать и расстреливать на месте воров-чиновников, у нас гнали и расстреливали самое честное из крымских племен — татар. Никого так не обидели в эту войну, как это тихое и полезное племя. Его опозорили изменою; его заставили покинуть древнюю родину, где только один татарин может жить счастливо и безо нужды. Кто был в Крыму лишь один месяц, — тотчас же узнает, что Крым погиб после удаления татар. Они одни переносили этот сухой зной степи, владея тайнами извлечения и проведения воды, разводя скот и сады… Но, может быть, татары действительно изменили, и уход их сделался необходимым, как бы он ни был достоин сожаления? Я думал так, въезжая в Крым… Но здесь я не встретил ни одного старожила, который не презирал от души этих гнусных нареканий на татарина, сделавших несчастье целого края. В один голос говорят, что без татар мы пропали бы в Крымскую войну: все перевозочные средства и все жизненные припасы были исключительно в их руках[268].

Вскоре после Крымской войны среди горцев Кавказа началось, не без подстрекательства связанных с Турцией местных феодалов и мусульманского духовенства, движение за переселение в Турцию. Царское правительство не только не препятствовало этому, но и поощряло переселенцев, надеясь с их уходом использовать земли, принадлежавшие горцам, для наделения ими создаваемых здесь казачьих станиц. В 1858–1865 годах в Турцию переселилось около 500 тысяч горцев. Половина из них погибла от болезней в пути, а треть, женщины и дети, были проданы в рабство[269]. Оставшиеся же в живых старались поскорее возвратиться в Россию, как только они убедились в том, что их бессовестно обманули. Особенно настойчивы были чеченцы, многие из них были готовы даже принять православную веру — только бы жить на родине. Однако царское правительство всячески затрудняло возвращение горцев, но сломить их несокрушимую волю к возвращению на родину не смогло. Основная масса чеченцев возвратилась из Турции после русско-турецкой войны 1877–1878 гг. С тех пор царская администрация культивировала представление о чеченцах не только как о «диких» (об этом неустанно твердил еще генерал Ермолов — «покоритель Кавказа»), но и как об изменниках, предавшихся Турции. Между тем жизнь в Турции вспоминалась горцами как проклятые годы. Тем не менее этот стойкий стереотип кавказского горца, который будто бы только и ждет случая, чтобы переметнуться на сторону врагов России, оказал немалое влияние на тех, кто снабжал информацией верхи, кто принимал решение об их судьбе.

Опыт истории подсказывает, что на принятое решение определенное влияние оказывает стереотип представлений о событиях, людях, народах. Немалое значение для принимающего какое-либо решение имеет и его собственный внутренний мир, его духовная культура. Нет сомнения в том, что в решении судьбы чеченцев и крымских татар определенную роль сыграл и опыт взаимоотношений этих народов с русским государством в прошлом.

Так, дважды в течение одного столетия чеченцы, ингуши и другие горские народы, крымские татары очутились перед опасностью физической гибели.

* * *

Общее руководство депортацией всех народов осуществлял член Политбюро ЦК ВКП(б), член Государственного Комитета Обороны, нарком внутренних дел СССР Л.П. Берия. Непосредственными руководителями операций по насильственному переселению были его заместители Б. Кобулов и И. Серов