Накал страстей - [21]

Я так не плакала очень давно. Слезы достигли апогея, также, как и песня... И тогда я

больше не смогла играть. Я остановилась на середине строфы, сложив руки на пюпитр,

оперевшись головой и плача.

Хотя это были не обычные спокойные слезы. Они были все такими же неряшливыми

и мокрыми. Неконтролируемыми и неустойчивыми. Неспокойными и раздраженными.

Недовольными. Это были слезы страсти.

Намного ближе, чем хотелось бы, другая версия Кэйтлин Паркер закатывала глаза на

мой спектакль, желая указать на то, что я вела себя слишком чувствительно и по-детски.

Я была в состоянии контролировать ее, потому что я была не ребенком. На самом

деле, наконец-то я уже не вела себя по-детски. Я словно очнулась после глубокого сна, где

важны были только две вещи: быть умной и в безопасности. Я сделала первый шаг, оставив

позади нечто бесконечно пугающее, ради калейдоскопа чувств.

Рука на моем плечи заставила меня подпрыгнуть, ужасно напугав. В шоке я

задержала дыхание, но потом со свистом выдохнула, когда поняла, что это был Мартин. Он

стоял позади меня. Я шумно выдохнула, мое сердце отбивало стаккато, пока я пыталась

успокоиться. Взглянув на него, я указала на очевидное:

— Ты меня напугал.

49

Накал Страстей

Пенни Рейд

Он не ответил. Я плохо видела его лицо, но то, что я смогла различить, — он

смотрел на меня с сосредоточенной страстью. Это... нервировало. Вытерев слезы с щек, я

слегка улыбнулась из-за этого инстинкта, чувствуя себя глупо.

— Даже не знаю, что я здесь делаю, — сказала я, качая головой.

— Паркер, ты сказала, что умеешь играть на рояле.

Я кивнула.

— Ага. Ну да. В основном, я балуюсь.

—Балуешься?

Я сжала губы вместе, жидкие чувства все еще сочились из моих глаз.

— Да. Балуюсь.

— Это не баловство. Это мастерство.

Я вздрогнула от его комплимента, после чего сразу пожала плечами. Я начала

подниматься, отворачиваясь от него. Он схватил меня за плечи и повернул лицом к себе, моя

задница ударила по клавишам рояля, создавая неуклюжий аккорд.

— Ты музыкант. — Он встряхнул меня немного, когда говорил это, его глаза

метались между моими, словно то, что он сказал, имело жизненно важное значение. —

Почему ты не выбрала главным предметом музыку?

Я автоматически усмехнулась, и он быстром толчком колена отодвинул скамейку,

приближаясь ко мне, уничтожая расстояние между нами. Громкие, неуклюжие звуки от того,

что моя задница была прижата к клавишам, создавали жуткий саундтрек к тому, что быстро

перерастало в противостояние.

— Я довольно хороша, но не превосходна.

Его взгляд снова изучал меня, его черты исказились, видимо он думал, что я была

сумасшедшая.

— Зачем ты обманываешь себя? Что это за чушь? То, что я сейчас слышал, не было

просто хорошо. Это было... Это было потрясающе. Такое бывает всего раз в жизни.

Мой подбородок дрожал, а Мартин стал размытым сквозь новые слезы,

выступившие на глазах. Я покачала головой, отрицая, поскольку не могла говорить. Я

чувствовала себя слишком мокрой. Слишком уязвимой.

Я чувствовала.

Глазами Мартин пожирал мое лицо, словно видел меня впервые или встретился с

новой мной, боясь, что это всего лишь было мимолетное видение.

— Ты, — резко выдохнул он, это слово будто выходило изнутри. Я видела, как он

сглотнул, словно борясь и сражаясь с невидимым монстром или волной, которая вот-вот

поднимется и смоет весь его мир.

50

Накал Страстей

Пенни Рейд

Он ничего больше не говорил, хотя выглядел так, словно хотел сказать. Вместо

этого, он поймал ладонью мою щеку и прижался страстным поцелуем к моим губам. Другую

руку он расположил у основания моего позвоночника, притягивая меня к себе.

Мои движения были ограничены, потому что он полностью обнял меня. Поэтому я

скользнула руками под его рубашку, схватившись за его твердые бока, любя его гладкую,

упругую кожу. Я потерлась о него, углубляя поцелуй, немного дикий, безрассудный, просто

эмоции.

Но потом, оторвавшись от меня, он отвернулся и пошел в другой конец комнаты. Я

сгорбилась, пытаясь отдышаться, я слышала, как он зло выругался. Тем не менее, почти

сразу же он вернулся и набросился на меня, бормоча проклятия прежде, чем полностью

прижать меня к роялю, располагаясь у меня между ног.

И снова диссонанс, вызванный моей задницей и бедрами, был раздражающим и

резким. Тем не менее, мое сердце сжалось в комочек от этих резких звуков, потому что это

ощущалось по-настоящему и честно. Мартин потерся о меня, отчего я удивленно вздохнула.

Его эрекция была твердой как гранит, жесткой и жаждущей, он нетерпеливо терся о мой

центр, это ощущалось так запретно, опасно и соблазнительно.

Его руки были везде, ищущие, сжимающие, нуждающиеся, словно он навсегда

остался бы недовольным, если прикасался бы только в одном месте. Скользнув под мою

рубашку, он потянул ее вверх, настаивая на избавлении от этой противной одежды. Я

подняла руки, чтобы помочь ему, и он сорвал ее, его рот пробовал и кусал мою ключицу.