Нахалки - [116]
27. Книга произвела на меня большое впечатление: письмо Вальтера Беньямина Гершому Шолему, 20 февраля 1939, The Correspondence of Walter Benjamin, 1910–1941 [ «Переписка Вальтера Беньямина, 1910–1941»], изд. Гершом Шолем и Теодор В. Адорно, пер. Манфред Р. Джейкобсон и Эвелин М. Джейкобсон (University of Chicago Press, 1994), 596.
28. Я очень волнуюсь за Беньи: цит. по: Говарду Эйланду, Walter Benjamin: A Critical Life [ «Вальтер Беньямин: жизнь в кризисе»] (Harvard University Press, 2014).
29. В отличие от класса интеллектуалов: там же, 181.
30. Днем раньше: там же, 192.
31. …на краю бухточки: цит. по: Гершому Шолему, Walter Benjamin: The Story of a Friendship [ «Вальтер Беньямин: история дружбы»] (New York Review Books, 2003), 283.
32. Счастье, способное пробудить в нас зависть: Theses on the Philosophy of History [ «Тезисы по философии истории»], в: Illuminations: Essays and Reflections [ «Озарения: очерки и размышления»] (Schocken Books, 1969), 254.
33. Прежде всего, мы не любим: We Refugees [ «Мы, беженцы»], в: The Jewish Writings [ «Произведения еврейских писателей»], ред. Джером Кон и Рон Фридман (Schocken, 2007), 265.
34. Они выбирают тихий и незаметный способ исчезнуть: We Refugees [ «Мы, беженцы»], 268.
35. скрипку Страдивари на фанерную дешевку: письмо Генриха Блюхера Ханне Арендт, 26 июля 1941, Within Four Walls [ «В четырех стенах»]», 65.
36. Философская лекция: „French Existentialism” [ «Француский экзистенциализм»], Nation, 23 февраля 1946.
37. Убеждение, будто все происходящее: The Origins of Totalitarianism [ «Истоки тоталитаризма»] (Harvest, 1973), viii.
38.Решения, предлагаемые тоталитаризмом: там же, viii.
39. Роуз Фейтельсон: Янг-Брюль, Hannah Arendt [ «Ханна Арендт»], 250.
40.«Истоки тоталитаризма» Ханны Арендт: Talking About… [ «О них говорят…»], Vogue, май 1951.
41. невольно польстили: Джанет Малкольм, The Silent Woman [ «Молчаливая женщина»] (Vintage, 1995), 50.
42. та веймарская флэпперша: Уильям Барретт, The Truants: Adventures Among The Intellectuals [ «Прогульщики: приключения среди интеллектуалов»] (Doubleday, 1983), 103.
43. Ханна Аррогант: cм. Анне Хеллер, Hannah Arendt: A Life in Dark Times [ «Ханна Арендт: жизнь в трудные времена»] (New Harvest, 2015), 25.
44. сыграла в его жизни неоценимую роль: Альфред Казин, New York Jew [ «Нью-Йоркский еврей»] (Knopf, 1978), 195.
45.теоретический анализ тоталитаризма: Дуайт Макдональд, „A New Theory of Totalitarianism” [ «Новая теория тоталитаризма»], New Leader, 14 мая 1951.
46.Читала Вашу книгу взахлеб две недели: письмо Мэри Маккарти Ханне Арендт, 26 апреля 1951; опубликовано в сборнике Between Friends: The Correspondence of Hannah Arendt and Mary McCarthy, 1949–1975 [ «Между друзьями: переписка Ханны Арендт и Мэри Маккарти, 1949–1975»] (Harcourt Brace, 1995).
1. в своей, как потом оказалось, характерной позе: Эйлин Симпсон, „Ode to a Woman Well at Ease” [ «Ода уверенной женщине»], Lear’s, апрель 1990; цит. по: Фрэнсис Кирнан, Seeing Mary Plain [ «Мэри как она есть»] (Norton, 2000), 223.
2. Как ты смеешь говорить такое мне: Элизабет Янг-Брюль, Hannah Arendt [ «Ханна Арендт»], 197.
3. Все ее промахи всегда были откровенны и прямолинейны: Элизабет Хардвик, „Mary McCarthy in New York” [ «Мэри Маккарти в Нью-Йорке»], New York Review of Books, 26 марта 1992.
4. Чтение было нам запрещено: Memories of a Catholic Girlhood [«Воспоминания маленькой католички»] (Harcourt, Brace & Company, 1957), 61.
5. Не принимаю я всего этого пафоса: The Company She Keeps [ «Круг ее общения»] (Harcourt, Brace & Company, 1942), 263.
6. нельзя относиться к собственной истории: там же, 194.
7. Вышла бы замуж за адвоката-ирландца: The Company She Keeps [ «Круг ее общения»], 16.
8. чувство художественного приличия: The Company She Keeps [ «Круг ее общения»], 264.
9. слушаться начальства с безотказностью часового механизма: Memories of a Catholic Girlhood [ «Воспоминания маленькой католички»], 102.
10. Раз не получалось завоевать славу: там же, 111.
11. Вон идет та самая девочка: там же, 121.
12. с холодной отстраненностью игрока: там же, 111.
13.некоторый аромат церковной школы: „Mary McCarthy in New York” [ «Мэри Маккарти в Нью-Йорке»].
14. Знаменитым может быть лишь один член семьи: Дайана Триллинг, The Beginning of the Journey [ «Начало пути»] (Harcourt Brace, 1993), 350–351.
15. Почему ты не можешь быть как все?: The Company She Keeps [ «Круг ее общения»], 276.
16. потом она стала открытой лесбиянкой: How I Grew [ «Как я росла»] (Harvest Books, 1987), 56.
17. «Моби Дик» оказался мне не по зубам: там же, 61.
18. будто меня слегка нашпиговали: там же, 78.
19. разносила в клочья своих учеников: „The Vassar Girl” [ «Девушка из Вассара»], Holiday, 1951; цит. по: Кирнан, Seeing Mary Plain [ «Мэри как она есть»].
20. Студенток Вассара вообще не очень любят в свете: The Group [ «Группа»] (Harcourt Brace, 1963), 30.
21. Ничто так не подрывало уверенности в себе: Элинор Колмен Гуггенхаймер; цит. по: Кирнан, Seeing Mary Plain [ «Мэри как она есть»], 67.
22. Я ею восхищалась и ее робела: Люсиль Флетчер Уоллоп; цит. по: Кирнан, Seeing Mary Plain [ «Мэри как она есть»], 67.
Граф Геннинг Фридрих фон-Бассевич (1680–1749) в продолжении целого ряда лет имел большое влияние на политические дела Севера, что давало ему возможность изобразить их в надлежащем свете и сообщить ключ к объяснению придворных тайн.Записки Бассевича вводят нас в самую середину Северной войны, когда Карл XII бездействовал в Бендерах, а полководцы его терпели поражения от русских. Перевес России был уже явный, но вместо решительных событий наступила неопределенная пора дипломатических сближений. Записки Бассевича именно тем преимущественно и важны, что излагают перед нами эту хитрую сеть договоров и сделок, которая разостлана была для уловления Петра Великого.Издание 1866 года, приведено к современной орфографии.
«Рассуждения о Греции» дают возможность получить общее впечатление об активности и целях российской политики в Греции в тот период. Оно складывается из описания действий российской миссии, их оценки, а также рекомендаций молодому греческому монарху.«Рассуждения о Греции» были написаны Персиани в 1835 году, когда он уже несколько лет находился в Греции и успел хорошо познакомиться с политической и экономической ситуацией в стране, обзавестись личными связями среди греческой политической элиты.Персиани решил составить обзор, оценивающий его деятельность, который, как он полагал, мог быть полезен лицам, определяющим российскую внешнюю политику в Греции.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.