Нагорная проповедь - [74]

И позаботьтесь о том, чтобы ваше око оставалось ясным, иначе вновь наступит мрак. Покуда вы охвачены беспокойством поиска, покуда в вас зарождается и развивается первозданное естество, покуда будете понимать все происходящее с вами, руководствуясь изначальным ощущением Бога, иначе говоря, верой, ваш путь озарен светом истины и жизни. Но как только в вас начнут вибрировать инстинкты и страсти старого естества, кровь прильет к очам и затуманит взор. Вы будете не в состоянии воспринимать жизненные вибрации Бога, устремляющиеся к вам подобно световым волнам от всех явлений и событий и показывающие вам, кто вы есть на самом деле и по своей сути. Тогда из-за нашего нежелания видеть Бога опустится тьма, и все высвечиваемое в этой ночи нашим искусственным светом предстанет нам в искаженном виде. И мы станем неуверенными, необъективными, мятущимися, изменим самим себе, потеряем свой след, поддадимся искушениям и погибнем.

«Но если свет в тебе, который вспыхивает Ищущим, узрящим Бога, станет тьмой, то как велика будет ночь твоей жизни!»[8] Иисус имеет в виду тот случай, если солнечный луч, исходящий от Бога и проникающий в нашу душу, угаснет и наступит тьма. Он ведь не говорит: «если ты слеп», а говорит: «если свет в тебе (то есть ощущение Бога) угаснет, иными словами, если он превратится в воззрение, лишенное живого изначального чувства, то даже трудно вообразить себе ту тьму, что ожидает тебя.»

И все же как широко распространилась эта тьма! Какое множество людей абсолютно слепы, но считают себя зрячими, поскольку преклоняются перед христианским мировоззрением. Живя, они не видят Бога в жизни, а верят в Него, освещая свою ночь свечами христианских учений. Они видят собственную жизнь в определенном теоретическом освещении, убеждая себя, будто она такая и есть. Реальное видение вещей, их сути им просто недоступно, и они воображают о них нечто, руководствуясь различными методами и системами. Но если бы даже воображаемое и соответствовало действительности, оно все равно было бы лишено живого впечатления, а, следовательно, изначальной жизненной силы. Явления и события не воспринимаются ими столь же естественно и непринужденно, как теми, кто пребывает в свете и понимает их истинный смысл. Они всматриваются в события и явления, пытаясь оценить их в свете христианского учения. У них нет вкуса к истине, нет интуитивного видения причинных связей, произвольно сложившегося представления о сущности происходящего, внезапно возникающего ощущения того, что внутренне необходимо. В результате их восприятие мира и образ жизни такие же, как у слепцов, не ведающих цвета: они понятия не имеют, о чем, собственно говоря, идет речь, не уверены в себе и ни на что не годны, впадают в противоречия и совершают глупости, берутся за все не так, как следовало бы, и не только способны на самые странные поступки, но даже возводят это в свой жизненный принцип. Вот пример одного из них, данный нам Иисусом:

Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом не радеть. Не можете служить Богу и мамоне.

Или – или. Одно исключает другое. Мы не можем двигаться одновременно в двух совершенно несовпадающих направлениях, иметь два противоположных центра тяжести, жить двумя принципиально различными способами. Имеющий глаза непременно увидит, что такое невозможно. Но погрязшим в теориях христианам, чье око не восприимчиво к свету, это представляется не только возможным, но даже наиболее удобным и простым вариантом из всех существующих. Как велика, должно быть, в этом случае тьма! Им удается перемещать свой центр тяжести в земные блага и во всевозможные интересы и при этом верить, будто они на небесах. Они, как и все прочие, плененные мамоной или собственным честолюбием, живут страстью к преходящему, иллюзорному, пустому, утоляют голод своей души жалкими пустяками, но на всякий случай держат в резерве Бога. Они ведь так и не стали внутренне другими, не родились заново, их естество так и не изменилось, но при этом очень религиозны. Одержимые демонами жизни, они заключают с Богом некое сепаратное соглашение: Он получает адресованные только Ему богослужения, имеет право претендовать на соблюдение интересов религии, христианского благочестия и нравственности, на участие в делах Церкви, которые считаются проявлением христианской любви, но за это Он пусть содействует им в удовлетворении их собственных жизненных потребностей преходящего свойства. Можно служить двум господам, только если один из них в подчинении у другого. То есть они и Бога превращают в слугу мамоны, но в силу возложенных на себя обязанностей больше всего боятся, любят Его и полагаются на Него. И в таком странном умопомешательстве люди готовы прожить всю свою жизнь. Вот она, самая что ни есть густая тьма, когда все угасло, даже совесть!

Но вы, Ищущие, можете не служить одновременно и Богу, и мамоне, ибо в вашем беспокойстве живет дыхание Отца, вашим становлением движет Его сила и, ощущая пробуждение правды в своем изначальном естестве, вы видите все в свете Божественной ясности. Трудно себе представить, чтобы вы впали в зависимость от чего-либо! Благодаря Божественной стихийной силе притяжения, завладевшей вашей жизнью, ваш центр тяжести – в спасении и в будущем вашего Я. Вы потому служите Богу, что ищете спасения собственной души и жаждете богатеть в том, что изначально по своей сути. И покуда вы от этого не отступаете, ваше око светло и ваша жизнь озарена Божественным солнечным светом.