Нагорная проповедь - [75]

3. Опора жизни

Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды? Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?

Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть? И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры!

Итак, не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом.

Эти слова – прямое следствие предыдущих рассуждений: поэтому не заботьтесь. А коли мы не можем служить и Богу, и мамоне, то и беспокойство нашего сердца не может быть обращено одновременно и на совершенствование своего изначального естества, и на приобретение средств существования, удовлетворяющих наши жизненные потребности. Если центр тяжести нашей жизни в нас самих, то мысли о пище и одежде не станут тревожить нашу душу. Вот почему Иисус обращает наше внимание на оба обстоятельства: вы можете не заботиться, ибо душа, жизнь более, нежели хлеб, тело – более, чем одежда, а ваши интересы – в самом главном для вас, и вам не нужно заботиться, ведь о тех, кто служит Богу, позаботится сам Отец, они – под Его покровительством.

И чтобы убедиться, насколько неестественны для них подобные заботы, достаточно взглянуть на птиц. Они не сеют, не жнут, не накапливают в житницах запасов, и тем не менее Отец Небесный питает их. «Вы не гораздо ли лучше их?» Вы-то сеете, жнете и собираете в житницы. К чему тогда эта забота, когда вы и так осмотрительны и печетесь о себе! И уж Бог тем более будет питать вас – зарабатывающих свой хлеб в поте лица. И к тому же вы куда ценнее их! В таких заботах кроется недопустимое недоверие Богу. Ведь коли в нас сокрыты зародыши вечного существа, Бог не допустит, чтобы мы терпели нужду в преходящем и из-за этого погибали!

И сколь бессмысленны подобные заботы, убедительно свидетельствует то обстоятельство, что самое главное для нас нам не подвластно. Нам не под силу увеличить свой рост хотя бы на миллиметр, повлиять на погоду или судьбу. А коли условия нашей жизни и труда мы изменить не в состоянии, то бесполезны и заботы обо всем имеющем для нас первостепенное значение. К чему тогда заботиться о второстепенном!

Затем для пущей убедительности Иисус указывает нам на полевые лилии. Они не трудятся, не прядут, их участь – бренное существование, и тем не менее они облачены в красивейший наряд. А вас, сыны Божьи, Отец оденет еще краше! Одумайтесь, маловеры, о том же пекутся и язычники. Ведь Отцу Небесному известно, в чем вы имеете нужду, и не о чем тогда тревожиться вам, знающим своего Отца.

Читающему внимательно эти строки трудно поверить, что подобные предостережения, возможно, и говорились восточным людям того времени, жившим в ожидании конца Света, но для нынешней эпохи с ее изнурительной борьбой за существование пример с лилиями и птицами явно неуместен. Сегодня не думающий о себе неизбежно погибает. Но это – чудовищное непонимание смысла Его слов и самого вопроса. Иисус вовсе не собирался ставить нам в пример лилии и птиц, влачащих жалкое существование. Он просто хотел подчеркнуть наше колоссальное отличие от них – оно в том, что мы есть и как живем, внушить нам, что мы тем более вправе рассчитывать на Божественную заботу, уж коли даже птицам и полевым цветам, несмотря на их бесполезную, временную и беззаботную жизнь, Бог дает все необходимое. Вывод таков: каждый человек, пребывающий в правде и добросовестно исполняющий свои повседневные обязанности, может быть абсолютно уверен в том, что Бог радеет за него, поскольку считает Себя ответственным за любое Себе подобное существо и причастным к любому его позитивному труду.

Такое заверение в наш век суровой борьбы за существование куда важнее и уместней, чем в те далекие времена. Более того, оно своего рода спасительное послание нашему поколению, над которым нависла колоссальная угроза потери самого себя в алчной борьбе за внешнее существование, толкающей его к гибели.

Забота – не проявление интереса к чему-либо, не стремление обрести то, в чем мы нуждаемся, будь то средства существования, жизненные возможности или преуспевание в любых ситуациях. Забота – беспокойство, вырастающее из ощущения собственного бессилия перед требованиями и превратностями жизни. Осмотрительность, попечение, расчетливость, рачительное ведение хозяйства ничего общего с заботой не имеют: это созидание нашего будущего, укрощение жизни, подтверждение нашего контроля над ситуацией и способности самим выстраивать свою жизнь. Сюда же несомненно относится умение обозревать и уяснять для себя сложившиеся обстоятельства, быть рассудительным в оценке своих способностей и видеть, где их может оказаться недостаточно, предотвращать губительные нестроения, взвешивать все свои возможности, искать пути и средства, прогнозировать ход вещей, чтобы создавать для него подходящие условия. Все это не забота, а доказательство возвышающего нас над обстоятельствами спокойствия и его действенного претворения в жизнь. Ничего этого Иисус и не собирался обесценивать или умалять, поскольку это одно из наших отличий от птиц и цветов.