Наёмники Гора - [17]

Генсэрикс вручил ребенка одному из воинов, а затем вытянул свой нож.

— Что он собирается делать? — испугалась Фэйка.

— А ну, тихо, — шикнул я на ней.

Генсэрикс сделал два аккуратных надреза на лице младенца, наискось перечеркнувших обе его щёчки. Ребёнок зашёлся в крике. Кровь побежала с его лица на шею и крошечные плечи.

— Теперь отдайте его матери, — приказал Генсэрикс

Женщина, которая принесла ребенку к костру, подхватила и сложила одеяло, потом забрала визжащего младенца у воина, и отправилась обратно в фургон.

— Они — народ воинов, — объяснил я Фэйке, — а ребенок — алар. Он должно учиться переносить раны прежде, чем получит первую порцию материнского молока.

Фэйка сжалась, напуганная тем, что оказалась среди таких мужчин.

На лице Генсэрикса, как и на лицах тех мужчин, что находились вокруг нас, были заметны тонкие белые шрамы — отметины от ножа, по которым можно было сказать, что в свою время каждый из них прошёл ту же самую церемонию. По таким шрамами можно легко отличить алара.

— Я рад Вашему счастью, — сказал я Генсэриксу, вернувшемуся на своё место у костра.

Генсэрикс коротко кивнул мне и, улыбнувшись, вскинул руки в экспансивном жесте.

— В честь такого счастья, мы даже согласны убить Тебя быстро за то, что Ты прибыл в наш лагерь незваным, — заявил мужчина, длинные тёмные волосы которого были зачёсаны назад и подвязаны расшитой бисером полоской из кожи талмита.

— Постойте-ка, — встревожено, заметил я. — В лагере извозчиков, тех кто обслуживает продовольственные обозы армии Коса, мне сообщили, что здесь я могу найти работу для себя.

Пара мужчин с довольным видом хлопнули друг друга по плечам.

— Я так понял, что это не совсем верно, — предположил я.

— Так может, убьём его поскорее? — поинтересовался другой мужчина.

— Уверен, люди часто приходят к Вашим фургонам, — сказал я.

— Не обращай внимания на Партанкса и Сората, — усмехнулся высокий, широкоплечий парень, сидевший со скрещенными ногами подле меня.

Также как и Генсэрикс он щеголял длинными заплетенными волосами и жёлтыми усами. Глаза его были такого же голубого цвета как и у Генсэрикса. Впрочем, среди аларов много светлолицых и голубоглазых блондинов.

— Они шутят. Это наши лагерные остряки, — пояснил он улыбаясь. — Как Ты правильно заметил, многие приходят к нашим фургонам — осведомители, работорговцы и просто торговцы, кузнецы, ремесленники крестьяне. Они приходят сюда торговать и менять свои товары на наши кожи и безделушки. Если это было не так, то где бы мы взяли столько полезных вещей, которые Ты здесь можешь увидеть? И как бы мы узнавали последние новости о том, что делается в мире? Не позволяй мы другим людям приходить в наши таборы, мы бы слишком оторвались от мира, а следовательно, были бы неспособны вести свои дела достаточно рассудительно. Согласен?

Я кивнул. Народ аларов не избегал заходить на обжитые территории, в отличие от, например, живущих изолированно на обширных субэкваториальных равнинах Народов Фургонов, таких как тачаки и кассары.

Парни, названные Партанксом и Соратом, принялись добродушно пихать друг друга, довольные своей шуткой.

— Принесите кольца! — крикнул Генсэрикс.

— Я — Хурта, — представился блондин. — Тебе не стоит думать о нас как о варварах. Лучше расскажите нам о городах.

— А что бы Ты хотел о них узнать? — поинтересовался я.

Пожалуй, я бы предположил, что этому громиле была бы интересна информация по таким вопросам как высота и прочность их стен, количество ворот, обороноспособность, сила гарнизонов, и тому подобное.

— Правда ли, что Ар столь красив, как о нём говорят? — неожиданно для меня, спросил алар. — И на каково это, жить там?

— Он очень красив, — подтвердил я. — И хотя я не гражданин Ара, или Тэлнуса, столицы Коса, уверен, что жить в таких местах гораздо легче, чем среди фургонов. А почему Ты спрашиваешь об этом?

— Хурта — слабак, и поэт! — рассмеялся Сорат.

— Я — воин и алар, — заявил Хурта, — но, что верно, то верно — песни я люблю.

— Между буквами и оружием нет никаких противоречий, — заметил я. — Самые великие воины зачастую весьма талантливые мужчины.

— Я подумываю над тем, чтобы покинуть фургоны, и поискать своей удачи, — сообщил он.

— И чем ты хотел бы заняться? — полюбопытствовал я.

— У меня крепкая рука, и я неплохой наездник, — намекнул он.

— Значит, Ты хотел бы наняться к какому-нибудь капитану? — предположил я.

— Да, — кивнул Хурта, — и если возможно, то к самому лучшему.

— На Горе многие служат, — сказал я, — и есть много капитанов.

— Для моего первого раза, сойдёт любой, — отмахнулся алар.

— Многие капитаны, — заметил я, — принимают решение о своей службе, опираясь на весы торговцев, измеряя вес своей стали весом золота. Боюсь, что в конечном счёте, они борются, за того Убара, у которого кошелёк глубже.

— Я — алар, — сказал Хурта. — Города всегда воевали с нами. Испокон века пастбища противостоят стенам. Независимо от того на чьей стороне я окажусь, и против кого будет направлен мой меч, он будет бить наших врагов.

— Я тоже своего рода наёмник, — заметил я, — но, обычно я выбирал свои мотивы с большей тщательностью, опираясь на правду.