Над Припятью - [45]

Спустя несколько минут лес огласился эхом выстрелов, и кровь 250 польских солдат впиталась в твердую землю. Остальных пленных гнали под конвоем броневиков, которые сильно уменьшили эту колонну, насчитывавшую 200 человек… Раненых немцы добивали по пути.

Так в сентябре 1939 года сражался полковник Вессель и его батальон 15-го моторизованного полка 15-го корпуса, которым командовал тогда генерал Гот. Но это не все «геройские подвиги» войск этого офицера.

Модель хорошо помнил это событие, после которого Вессель, вместо того чтобы быть осужденным за позор, каким он покрыл германский офицерский корпус, снискал славу усердного служаки, верного солдата фюрера…

— Как вы оцениваете предложения полковника, касающиеся переформирования дивизии на территории генерал-губернаторства, и его личные пожелания? — спросил фельдмаршал, прощаясь с Готом.

— С первым я согласен, поскольку время и ситуация этого требуют. Второе хвалю. Дай бог нам побольше таких самоотверженных офицеров…

В районе командного пункта фельдмаршала волновали уже другие вопросы. У него было плохое предчувствие, несмотря на то что ковельский котел был ликвидирован, Ковель взят и дорога в сторону Польши на этом участке фронта русским была закрыта. Успех, признательность Гитлера! Можно бы радоваться, если бы не это последнее событие…

Кофе и французский коньяк действовали отвлекающе, но даже они не могли полностью успокоить разволновавшегося фельдмаршала. А еще вчера вечером он не унывал, когда читал донесения о том, что советские войска переходят к обороне. Это вызывало оптимистическое настроение…

* * *

В ставке Гитлера тоже не предполагали, что проигрыш в Корсунь-Шевченковской операции — это только начало дальнейших поражений в 1944 году. Советские войска в районе Ковеля своими действиями вынудили гитлеровское командование перебросить на это направление значительные силы, что способствовало в результате успехам 1, 2 и 3-го Украинских фронтов, которые смогли с меньшими усилиями и жертвами достичь рубежей восточнее Ковеля через Торчин и Коломыю до границ Румынии и далее рубежа Рэдэуци, Дибоссы, Днестровский лиман. Теперь войска этих, как и остальных, фронтов действительно перешли к обороне, чтобы одновременно начать подготовку к летнему наступлению. Это соответствовало директиве Ставки Верховного Главнокомандования Советской Армии. Но об этом в Берлине не знали. Не знал и Модель.

* * *

Сырость постепенно окутывала землю. Над лесом поднимались струйки дыма: это готовили ужин для штабных работников, подразделений охраны и войск. Гром орудий не прекращался, а даже казался еще сильнее. Дивизионы немецкой артиллерии не сидели сложа руки.

Фельдмаршал все еще был погружен в мрачные мысли. Уже не действовал коньяк, который заметно убывал в бутылке. Когда Рита принесла суконную шинель и набросила ему на плечи, он кивнул ей головой, ничего не сказав. В другой ситуации она получила бы несколько ласковых слов. Сейчас же он был поглощен мыслями о другом.

…Это началось в блиндаже группенфюрера СС Гилле, который растерянным полушепотом сообщил:

— На рассвете англичане и американцы высадились в Нормандии! Что скажет на это ставка?

Что Модель должен был ему ответить? Кейтель ничего об этом не говорил. После того короткого телефонного разговора он немедленно выехал. «А, черт побери!» — мысленно ругал самого себя Модель. Знал, что должно было быть какое-нибудь упоминание об этом в сообщениях Би-Би-Си, и был зол, что именно сегодня пренебрег перехватом. Когда адъютант подал ему материалы, он спрятал их в папку. Модель все еще вспоминал переданную Кейтелем благодарность Гитлера. Но фельдмаршал был хитер. Какое-то мгновение он вглядывался в обеспокоенное лицо группенфюрера СС и… сделал вид, что знает обо всем. Усмехнулся и сообщил об известии полувопросительно:

— Высадились?! Ну конечно! И что из этого?

— Как что? Вы, господин фельдмаршал, пренебрегаете этим событием? — Группенфюрер был удивлен.

Модель знал, что каждая высказанная сейчас фраза неизбежно будет передана самому Гиммлеру. Продолжая улыбаться, хотя ему было не до смеха, он сказал с ноткой беззаботности в голосе:

— Господин группенфюрер! Ведь они 19 августа 1942 года тоже осуществили «Юбилей» {23} и тоже во Франции… — Недоговорив, Модель окинул взглядом сопровождавших его лиц. Все стояли неподвижно, уставившись на него. — Да, под Дьеппом, господа, — продолжал Модель. — А результат? Ведь знаете! Тогдашний командующий 7-й армией фельдмаршал Герд фон Рундштедт, — он улыбнулся, — во времена польской кампании командующий группой армий «Юг», а немного позже группой армий «А», в составе которой я прошел через Бельгию и Францию, так вот Рундштедт дал тогда хорошенько по заднице этим «вторженцам»… Они сами признались, что их потери составили почти четыре тысячи человек. Мы сбили у них сто шесть самолетов, на берегу моря они оставили тридцать танков типа «Черчилль» — новейшую модель… Свыше двух тысяч двухсот офицеров и солдат сдались в плен. Наши войска потопили один эсминец и тридцать три десантных корабля, а два эсминца и много лодок повредили. И что тогда, по-вашему, сделали «вторженцы»? Взорвали одну прибрежную батарею и уничтожили несколько пулеметных гнезд!