Над Припятью - [44]

Начальник штаба ставки верховного командования вермахта передал слова признательности Гитлера, но сам был сдержан. Сверх этого ничего не сказал. Неужели Кейтель еще ничего не знал? Моделей овладели противоречивые мысли. Может быть, наверху на какое-то время хотели скрыть это событие от командующего восточным фронтом?

На рассвете Модель выехал на передовую. Он осматривал места последних боев, разговаривал с их участниками. Солдаты потрепанных русскими дивизий постоянно задавали один и тот же вопрос: когда их отошлют в Германию для переформирования?

— Наивные они, что ли, или притворяются? — удивлялся фельдмаршал. — В Германию! Сейчас!

— У них хорошая память, господин фельдмаршал, вы им это обещали перед последними боями, — сказал в ответ сопровождавший его командующий 4-й танковой армией генерал Гот.

— Это было перед боями!..

Больше генерал-полковник Гот к этой теме не возвращался. Не поднимали этот вопрос и командир 342-й дивизии, бывшей в окруженном Ковеле, и командиры 130, 131 и 253-й пехотных дивизий, переброшенных в этот район в соответствии с приказом ставки, молчали, хотя хорошо знали, что от этих дивизий остались только названия. А возможно, отдавали себе отчет в том, что ставка все равно не даст согласия ехать на переформирование в Германию.

— В районах, расположенных дальше от фронта, тоже можно пополнить наши дивизии, господин фельдмаршал! — уверял или успокаивал фельдмаршала командир танковой дивизии группенфюрер СС Гилле. — Здесь бои — это игра… Иначе было в корсунь-шевченковском котле…

Группенфюреру СС и генералу Либе вместе с несколькими тысячами солдат удалось вырваться из окружения. За это генералы получили высшую гитлеровскую награду, а якобы погибший в этом котле генерал Штеммерман даже посмертно ничего не получил. Группенфюрер СС Гилле предпочитал молчать об этом факте. Ибо именно он, узнав, что генерал Штеммерман хочет капитулировать перед русскими, приказал его просто арестовать и расстрелять…

— Извините! Ваше сравнение, генерал, я не считаю уместным. Прошу не преувеличивать, — со злостью ответил Модель на слова группенфюрера. — Трагедия с Корсунем {22} тоже произошла не без причины… Но, господа, вернемся к нашим вопросам! — Фельдмаршал знал, что этот пятидесятилетний группенфюрер СС является доверенным лицом Гиммлера и Розенберга, и предпочитал не вести с ним разговоры на щекотливые темы.

— Я считаю, предложение группенфюрера стоит принять во внимание, — отозвался начальник штаба дивизии полковник Вессель. — Перегруппировка в тылу даже желательна…

— Что вы под этим подразумеваете? — Генерал Гот задержал взгляд на тучной фигуре офицера.

— Я полагаю, что выражаюсь ясно, господин генерал! — Вессель сделал вид, что не замечает взгляда командующего армией. — Во время переформирования на территории Польши можно хорошо поразвлечься.

— Сейчас не время развлекаться, — буркнул Модель. — Вы меня удивляете!

— Я думаю о полезном развлечении, господин фельдмаршал! С теми, кого мы с господином генералом Готом щадили… Теперь они отплатят нам за наше рыцарство… Хотелось бы встретиться с теми партизанами.

— Понимаю, — коротко ответил Модель. — Господин генерал, — обратился он к Готу, — решение оставляю за вами. Полагаю, полковник Вессель и теперь, — фельдмаршал сделал упор на последние слова, — имел бы там широкое поле деятельности для реализации приказа нашего фюрера. Вы его помните, полковник?

— «Я выслал на запад свои соединения СС с приказом убивать без жалости и пощады всех мужчин, женщин и детей польской национальности… Наша задача заключается в уничтожении живой силы противника, а не в достижении определенных рубежей… Не имейте жалости, будьте жестокими… Сильнейший всегда прав…» — Полковник Вессель без запинки цитировал слова Гитлера, произнесенные им на совещании генералов и высших офицеров в Оберзальцберге 22 августа 1939 года, за несколько дней до нападения на Польшу. Эти слова должен был знать каждый солдат СС и вермахта. Но только ли знать?

…8 сентября 1939 года в лесу вблизи Зволена батальон майора Пельца занял оборону, на которую натолкнулся немецкий моторизованный отряд. Сзади по немцам ударили подразделения Варшавской мотоциклетной бригады. Командир гитлеровского батальона полковник Вессель, находившийся в передовом отряде, вызвал подкрепление. В борьбу включились танки. В конце концов у польских солдат были израсходованы все боеприпасы, они были вынуждены сдаться в плен… Подполковник приказал подсчитать собственные потери. Когда ему доложили о 14 убитых и множестве раненых, он вскричал:

— Коварная ловушка! Нанести мне такие потери! На такое продолжительное время задержали наш марш. И кто? Партизаны! Бандиты!

— Господин полковник! Они носят военную форму. Из их документов видно, что это солдаты 7-й Ченстоховской дивизии. Командир батальона убит, а его заместитель капитан Цырулиньский перед сдачей в плен покончил с собой. Но есть пленные… — Докладывая, адъютант командира батальона обер-лейтенант Латте вопросительно смотрел на своего командира.

— Собрать всех, снять с них мундиры, отобрать документы, — приказал Вессель.