Над голубым Иссык-Кулем - [34]

Все это наш отряд испытал на себе. Именно в дождь пришлось разбивать нижний лагерь у долины, по которой намечен дальнейший путь к ледникам.

Чётки-Тер и Орто-Тер. Вьючный транспорт — единственно возможный теперь для нас. Мы арендовали лошадей у нашего друга Керимбека. Лучших коней отобрал он, но они, видимо, еще не вкусили щедрот Конурулена: пожалуй, недостаточно сильны для предстоявшей трудной работы. Однако и с их помощью мы все же сумели сосредоточить немалый груз у подножия ледниковой морены — грандиозного хаоса каменных глыб.

Наш ледник называется Орто-Тер («Среднее место»). Рядом с ним за островерхим гребнем — другой ледник, как близнец, похожий на наш. Его имя — Чётки-Тер («Крайнее место»). Оба ледника имеют в своих верховьях перевалы в широкую котловину за Терскеем. Верховья Чётки-Тер лежат выше. Гребень Терскей-Алатау, если смотреть от Иссык-Куля, возвышается над ледником всего метров на двадцать. А за ним — широкая долина Нарына. Она лежит внизу — километра на полтора ниже.

Было решено провести эксперимент на Орто-Тере, а его соседа попытаться зачернить угольной пылью с самолета целиком. Если, конечно, удастся…

А пока мы карабкаемся по камням морены на Орто-Тер, переносим на спине, в рюкзаках и ящиках, экспедиционный груз. Пришлось совершить не менее десятка восхождений, чтобы успеть до наступления темноты. Подниматься приходится быстро, «ходом», не останавливаясь надолго, не прислушиваясь к бешеной работе сердца. Только на вершине можно позволить себе удовлетворить любопытство и измерить пульс. И не стоит пугаться, если он окажется «птичьим» — подскочит до ста сорока ударов в минуту.

Но дело сделано. На верхней поверхности морены, у самой кромки льда, поставлены палатки. Теперь можно взглянуть и на ледник. Он весь еще под снегом, несмотря на то, что по календарю лето давно подходит к концу. Идет первая декада июля, а ледника даже не коснулось дыхание весны. Через несколько дней к нам поднимется киногруппа Центральной студии документальных фильмов, и режиссер будущего фильма о «хозяевах ледяных кладовых» скажет, глядя на ледник: «Куда вы меня привели? Что это? Снежное поле под Москвой? Мне нужна высота! Ледяные пропасти, обрывы, ледопады, трещины!» Мы успокоим его, пообещав, что вся столь милая его сердцу экзотика появится, как только сойдет снег. Все ледниковые «прелести» скрываются сейчас под ним.

Жить на леднике! Итак, мы поселились на леднике. Стали его хозяевами. Первым делом собрали тюки, мешки, связки реек и прочие вещи, сброшенные с вертолета. Одновременно оборудовали метеорологическую и актинометрическую площадки. Начали наблюдения.

Нас довольно много — двенадцать человек. Обычно ледниковые экспедиции состоят из небольшого числа участников: пять, редко — восемь человек. В сложных условиях работы на ледниках нужна небольшая сплоченная группа. Ну, а на этот раз обширная программа работ заставила увеличить состав экспедиции. Самый большой отряд — экспериментальный, именно ему предстоит провести опыт зачернения поверхности ледника и определить, насколько эффективным он окажется. Возглавляет этот отряд, а также и всю экспедицию доктор географических наук Л. Д. Долгушин.

Л. Д. Долгушин начал свою деятельность как гляциолог на Полярном Урале еще до войны. Ранее было известно о существовании на крайнем севере Урала ряда небольших ледников, но никто не подозревал, что их там так много, как это определил Долгушин. И среди двухсот ледников Урала один по праву носит теперь имя исследователя. Несколько лет назад судьба неожиданно забросила Долгушина в горы Нань-Шаня. Он возглавлял работы по искусственному зачернению наньшанских ледников для получения дополнительной воды. Опыт проводился в грандиозных масштабах и результаты его были плодотворны: около двенадцати миллионов тонн дополнительной воды получили засушливые подгорные равнины.

Вот теперь подобные работы будут осуществляться на Тянь-Шане, где условия совсем иные: ледники расположены значительно ниже и больше подвержены влиянию циклонической циркуляции.

Гляциологический стаж «второго поколения» начался всего восемь лет назад, когда осуществлялись работы по программе Международного геофизического года. Можно считать, что тогда, с зимовок на ледниках Земли Франца-Иосифа, Новой Земли, Полярного Урала, Памира и Тянь-Шаня, начался период «массовой гляциологии». Родилось целое поколение, работами которого создан новый этап в развитии науки. Для большинства из нас Тянь-Шань — первое знакомство с неарктическими ледниками.

Третье поколение — молодежь, студенты. Работать на Орто-Тер пришли будущие метеорологи, гляциологи и два физика-атомщика. Последние не устают подчеркивать, что они в гляциологии люди временные, их ждет наука более серьезная и важная.

Как повелось еще с прошлых зимовок, основная тяжесть чисто гляциологических наблюдений — по множеству приборов и просто «на глаз» — легла на плечи женщин. В связи с этим хочется привести цитату из одной, недавно вышедшей книги об исследователях природы:

«Профессия гляциологов требует здоровья. Здоровый же человек обычно имеет и соответствующую комплекцию… шестифутового роста, широкоплечие, крепкие люди, при одном взгляде на которых определишь: зимовщики… словно суровая природа сама отбирает себе достойных противников».