Над голубым Иссык-Кулем - [13]

Пока еще пустынен южный берег Иссык-Куля. Непривычно мало встречается здесь сел, людей, машин… Когда смотришь налево, на яркий аквамарин безбрежного озера и веселую синь неба над ним, то невольно хочется увидеть справа, на берегу, утопающие в декоративной зелени белоснежные корпуса санаториев… Но долго-долго вдоль дороги тянутся одни лишь красноватые скалы из песчаника, скупо заселенные растительностью, и лишь древние береговые линии Иссык-Куля четко зафиксированы на скалах. Толь’, неподалеку от Тамги, на берегу живописной бухты, среди бескрайних зарослей облепихи, появляется первый на южном берегу санаторий.

«Золотой цветок» Иссык-Куля. Бескрайние поля опийного, или лекарственного, мака — вот что поражает всякого, кто попадает на берега Иссык-Куля, потому что нигде больше в нашей стране не увидишь этот прекрасный цветок в таких огромных количествах.

Цветет мак в мае. Невозможно оторвать глаз от фантастической картины — белые и алые волны цветов ветер гонит навстречу голубым волнам озера. Иссык-Кулю «к лицу» это пылающее обрамление. Впрочем, алые маки — сорняки в белом маковом поле. Их мало, но они заметны.

Проходит пора цветения. Осыпаются нежные лепестки, поля становятся зелеными от сочных, еще незрелых семенных головок, увенчанных серенькой четырехлучевой звездочкой. Постепенно головки теряют свежесть, выцветают, желтеют, сохнут, пока не превратятся в погремушки: белые семена мака гремят в сухих коробочках. Но не они являются сырьем для получения лекарственного опия: драгоценный сок таится в стенках незрелых еще маковых головок. На одном гектаре макового поля — сотни коробочек.

Сборщики опия появляются на поле дважды в сутки. После полудня, когда коробочки нагреются солнцем, сборщики делают на стенках глубокие надрезы специальным кривым ножом с тремя лезвиями: по ним будет стекать сок. Рано утром с восходом солнца нужно собрать выступившие на стенках коробочек янтарные капли. Работу необходимо закончить до того, как солнечные лучи начнут припекать.

Мак возделывался веками. Издавна его называли «золотой цветок», потому что он ценился дороже золота. Опий-сырец идет на изготовление трех тысяч видов лекарств. Теперь большинство иссыккульских колхозов сдают государству ценнейшее медицинское сырье.

В Пржевальске существует зонально-опытная станция мака, где собрана богатейшая в мире коллекция семян мака— 1100 сортов. На полях станции не только красный мак, по и белый, розовый, голубой, оранжевый…

Дороги Киргизии. Широкие поля опийного мака тянутся на протяжении всего пути к селу Барскоон, где от Иссык-Кульского шоссе ответвляется дорога на сырты Центрального Тянь-Шаня. Слово «сырт» в переводе означает «спина». Это плоская спина гор… Киргизы называют этим словом все участки горной местности, на которых невозможно земледелие, но которые используются для массового выпаса скота, т. е. полезные для животноводства участки, расположенные за неприступными горными хребтами, в стороне, поодаль от населенных мест.

Сырты играют большую роль в жизни киргизского народа. Сколько раз дорога к ним становилась единственной «дорогой жизни» для скотоводов! Только на сыртах, обычно почти бесснежных, скот может находить себе пропитание, когда снег покрывает толстым слоем долинные и предгорные пастбища. Целые армии овец и лошадей бредут по теснине Барскауна к спасительным заоблачным равнинам.

Нередко в прошлом сырты становились предметом раздора между отдельными племенами кочевников. В последний раз ареной кровавой братоубийственной борьбы сырты были в середине XIX века, перед самым приходом на Иссык-Куль Семенова-Тян-Шанского.

На фоне макового поля дорожный указатель: «На сырты». У обочины нас останавливают. Это целая семья — плотный мужчина в остроконечной киргизской шапке, невысокая худая женщина с грудным ребенком на руках, мальчик лет десяти, одетый точно так же, как и отец, в толстовке защитного цвета, бриджах, парусиновых сапожках и остроконечной шапочке.

— Куда едешь? Рыбачье — бери. Знакомы будем, кумыс пить будем.

— Нет, не в Рыбачье. Мы на сырты. Поехали а нами!

— Нельзя. В Рыбачье надо, к брату. Неделю не видал Много рассказать надо…

Что это? Инстинкт кочевника, своеобразно проявляю щийся в век автомобиля? Для киргиза ничего не стоит от правиться за двести — триста километров всей семьей с том чтобы к утру вернуться. Письмо не скоро дойдет, съездить другое дело.

Когда-то очень давно старая киргизка так ответила на вопрос: «Почему вы кочуете?» смелому Вамбери: «Мы не так ленивы, как вы… Нам не усидеть по целым дням на одном месте. Человек должен двигаться, потому что солнце, луна, вода, звери, птицы, рыбы — все движется! Только земля и мертвые остаются на месте».

Прежде путь с караваном через заснеженные перевалы Небесных гор продолжался нередко все лето. Теперь то же расстояние самолет пролетает за два-три часа, а на машине, по автомобильной дороге, можно попасть в самую отдаленную часть Киргизии за день.

…Барскоон — шумное селение. Здесь очень много машин. Это последний большой населенный пункт перед подъемом в горы, начало дороги на сырты.