Начало всего - [36]

– По сути, они нас ненавидят, – сказал Остин. – Думают, мы не принимаем дебаты всерьез.

– Мы и не принимаем дебаты всерьез, – манерно протянул Сэм.

– Да, но раньше все было иначе, – продолжил Остин. – Мы были как команды-сестрички, или как их там называют. В девятом классе. До вас, короче.

Я все время забывал, что Сэм и Фиби – одиннадцатиклассники.

– Дебаты тогда были отстойными, – заметил Люк. – Тренер Каплан вечно обыскивал наши номера и заявлялся без предупреждения.

– Полный отстой был, – согласился Тоби. – Бедный Кеннет Янг.

– А что с ним случилось? – спросила Кэссиди, отпив напитка.

Все вздохнули. Похоже, эту историю они слышали уже тысячу раз. Однако Тоби был решительно настроен рассказать ее снова. Он усмехнулся.

– Тренер Каплан зашел к нам в номер в два ночи, чтобы убедиться, что мы легли спать, а не играем в «Монополию», которую Кеннет Янг показушно притащил с собой. И тренер такой: «Откройте дверь, мелкие засранцы! Я слышу, что вы играете в «Монополию». Конечно же, никто ему дверь не открыл: у нас там спиртного было завались. Поэтому он разбудил тех, кто жил в смежном номере, и ворвался к нам через соединяющую комнаты дверь. А тут, значит, Кеннет Янг – с тремя галстуками на шее наглаживает свои штаны, поделывая саке-бомбы[33].

Мы с Кэссиди расхохотались.

– Тренер Каплан такой: «Какого хрена, Янг?» Кеннет был тогда капитаном команды и одним из лучших политических полемистов. А Янг – в труселях да с тремя галстуками на шее, – ему и говорит: «Это не то, что вы подумали, тренер. Мне в «Монополии» выпала карта-шанс».

Даже Фиби уже от смеха давилась содовой.

– Его наказали? – спросил я.

– На неделю отстранили от занятий, – ответил Тоби. – И до конца года запретили участвовать в соревнованиях, где требовалась ночевка. Капитаном стала Карли Тейт. А она годом ранее мутила с капитаном команды Ранчо. Сами понимаете, неловкости было не избежать.

– И потому, армия Драконов, – заключил Остин, – Ранчо – наш враг.

– «Вражеские ворота внизу»[34], – добавил Люк, на что некоторые по непонятной мне причине закатили глаза.

На десерт мы заказали себе целый шоколадный чизкейк. К столу его подала половина персонала «Чизкейк Фэктори». Они хлопали в ладони и пели несколько видоизмененную песню «С днем рождения».

Чизкейк поставили перед Кэссиди. В сгустке взбитых сливок по центру торчала одна-единственная свеча. Кэссиди покраснела, осознав происходящее, но шутку оценила и приняла. Задув свечу, она пообещала сохранить ее в качестве сувенира, чтобы он напоминал ей о нашем ребячестве.

Оказалось, что подозрительно здоровенные спортивные сумки ребят забиты припасами для вечеринки. А именно: джином, виски и вином – изысканным спиртным, которое пили мои родители, а не дешевым пивом, наливаемым в пластиковые стаканчики на вечеринках старшеклассников. Были тут и колонки – блестящие и дорогущие, подключавшиеся к айпаду Остина, и тонизирующий напиток с лаймом, и тонкие ломтики сыра для гурманов, и французский багет – Фиби вытащила его из своего мини-кейса, безумно меня этим насмешив. Я не знал никого, кто бы в шестнадцать лет принес с собой на вечеринку французский хлеб.

Я не успел опомниться, как уже стоял посреди вечеринки. К нашему веселью присоединилась команда из школы Вентворт, принеся с собой бутылку итальянского вина. Кэссиди шепнула мне, что это шампанское для бедняков. Ребята учились в крохотной лос-анджелесской школе K-12[35] и казались старше и искушеннее в жизни, хотя среди них были десятиклассники.

Сэм играл роль бармена. Закатав рукава, наполнял пластиковые стаканчики для шампанского и стеклянные стаканы из ванной. Очевидно, он знал свое дело, бросаясь названиями коктейлей, сетуя, что у нас нет ликера «Сен-Жермен» и ворча на то, что Люк купил не тот вермут. Команда Вентворта – шесть человек, – переместившись на балкон, курила и попивала почти-шампанское.

Остин закрепил «айпад» и подключил к нему колонки.

– Пожелания будут? – спросил он.

– Дай нам почувствовать себя юными и печальными, – ответила Кэссиди, сидя на постели со скрещенными ногами. Она маленькими глотками пила что-то похожее на «Спрайт», но, видно, им не являвшееся.

Из колонок Остина послышались первые такты одной из чудовищных песен Бейонсе, и все застонали.

– Шучу! – Он включил Bon Iver.

Тоби передал мне виски со льдом, и я сделал осторожный глоток. Я не особый любитель выпивки, но играла приятная музыка, на гладильной доске лежал французский багет, и рядом сидела в своей школьной форме Кэссиди. Порядком подустав осторожничать, я осушил стакан одним махом.

Сэм тут же налил мне вторую порцию виски, и я, не задумываясь, опрокинул ее в себя. Голова тут же закружилась от смешения болеутоляющих с алкоголем – о чем, собственно, и предупреждалось в инструкции к лекарству. Я сел возле Кэссиди, разговаривавшей с хорошенькой блондиночкой из Вентворта.

– Но ты здесь, – нахмурилась девушка. Видимо, они говорили о бывшей школе Кэссиди.

– Ты не слышала? – натянуто улыбнулась Кэссиди. – Я теперь учусь в Иствуде.

Девушка неверяще рассмеялась.

– Я серьезно. У нас есть собрания группы поддержки и все такое. Мило, правда?